Поэма о Великом начале Седьмая глава

Глава 7. 1921. Зори
1. В театре Мейерхольда РСФСР-1 Антон, Лиза, массовка из актеров и хористов, Немирович, Якулов, позже Мейерхольд, Равдель, распорядитель диспута, Алперс, воришка.

Ремарка Лизы:               
На диспут «Зорь» пошел Антон!

Антон:
Я театрал в моменты…
Но истинный…
           кумиров вон
Я заставляю выйти.

Не вынося поддержки от небес, -
Бог Маяковский, боже!
Когда творю, могу сказать тебе:
"Пошел бы ты... домой уже!"

Такой крутой у лестницы наклон,
Который я один на свете знаю.
Никто её объём не понимает, -
Хоть обойдёт сто раз со всех сторон!
Как Татлин утром башню создавал,
А тайно ночью – собирал и крылья,
Мать футуризма…
Новый день настал,
Пропали втуне скромные усилья.
Остановилось время… Лето… Жар…
Смеются тихо близнецы у двери…
Попала в пекло – Жанна д Арк.

Был спор. Октябрь, говори! -
И закрутил и взвился.
Все умерли - а он рожден.
Рок, режиссёр вселенной!

Докладчики! Нестройной массой вы…
Плевали на регламент!
Оставьте Коминтерну шум хвалы!
А сути нет. Дыра в уме!

Со сводкой с фронта, где он, Мейерхольд?

Актеры, хористы:

Да там, на Николаевском вокзале
Его пожитки скромные видали;
Как провожали…Ах, какой эскорт.
От зависти позеленеет лист.
И Южин, и Таиров; Немирович
Все королевской пожелали крови
Подскажем им: Антихрист...

Лиза, наблюдая за залом и сценой:

Смех. Свист. Хлыст.
Актёры и хоревты вкруть рычат...

Актеры, хористы:

Срывали голоса мы, слёзы лили,
Попрали грим, друг друга мы простили.

Антон Лизе:
Бебутова на сцену волочат.

Актеры, хористы:
Да будет вечеринка! Час настал
Теперь нас приглашают и за ужин,
Когда наш дух пророчески разбужен.
Где Мейерхольд, который опоздал?

Лиза:
Голодные и злые голоса:

Актёры, хористы:
Он проходил здесь; он был нас правее…
Подвижнее и легче мы – живее;
Пусть голод длится ещё полчаса!

Частушка из зала:

Нос Мейерхольда в зале  встал,
Под ним не парус -  гарус –
Не нос и шарф, а мадригал! –
Непоправимо красный.

Одинокий голос из зала: 

Маэстро сам...
как солдафон-огонь –
В шинели, шарфе, бутсах и обмотках –
На верхе кепки тот значок, где чётко
Зри профиль Ленина – большую бронь…

Мейерхольд, держа сводку с фронтов Гражданской войны:

Победа наша... Тише, тише зал!
И глуховато солдафон прибавил -   (Мейерхольд знал, что у него глуховатый голос)
Когда меня за нарушенье правил
Изгонят из театра на вокзал,
Я одиноким стариком пойду
По рельсам вдаль – с котомкой за спиною;
Со вкусом хлеба я в неё родное
Ученье Станиславского кладу.

Частушка из зала:

Зал понимает: это китч!
В проходах узких шатко.
И злой волшебник Немиро-вич
ВертИтся акробаткой.

Антон с восхищением:

А Мейерхольд достал большой мешок            (Мейерхольд показывает пантомиму)
И поддались как птицы оперенье, –
Его края… – Из сердца – взял ученье;
А из кармана хлебушка кусок…
И бережно он всё это отдал
На дно мешка, и завязал верёвкой;
В глазах его, как в океане с лодкой,
Летела жизнь… Но он ей губы сжал.

Мейерхольд:

Сейчас на диспуте опять
Летела жизнь без правил.
Бойцы, что я поставил,
Готовы начинать...
Сперва Якулов! Выйди из тенет!

Якулов:
С утра сбивался, вспоминал о многом...
Художнику в театре сем убого,
Где нет Шекспира, режиссёра нет…
Нет! Есть один, которому теперь
Мы можем предъявлять большие счёты.
Мы, живописцы не бежим работы.
Новаторству лишь мы открыли дверь.
Что было нами выстрадано,
                вдруг –
Любой закон, который мы открыли, -
Всё лучшее в художественном мире
Случайно сцена превращает в трюк.
И если есть характер у тебя,
И если ты новатор в самом деле, -
Как чувствуешь себя ты в чёрном теле –
Без вдохновения, ты как без рук…

А Равдель где? Шлифуя свою речь,
Её он приготавливал для боя.
А, впрочем, повторяет то-другое,
Что со студентами успел испечь!

Распорядитель:
Докладчик Лиза!

Лиза:
Равдель в мастерской,
Где всё идет по новому канону,
Не только с производственным уклоном,
Но даже с театральною тоской –
Ведь мы, студенты, выбрали людей,
Радеющих о форме всё, о форме –
О мир преобразующей реформе
Непримиримых на предмет идей!

Частушка из зала:

Толпится в зале ВХУТЕМАС.
Выходит чудо-ректор.
Взрывается огнем на час
Вся Мейерхольда секта!

Равдель:

Художники! Ведь вы не маляры!
Актёр - ваш цвет - материал на сцене
Вы режиссёры световой игры;
Организаторы своих творений…
В лаборатории у вас светло.
Законы все вы вывели веками:
Вы просчитали мозгом и руками –
Своё искусство, словно ремесло. -
Театр ничего не просчитал,
Свои законы до сих пор не вывел.
Он лишь о тексте думал и гадал
И оказался в бурю на обрыве.
И грянул гром. И выстрел прогремел.
И публика сменилась в этом свете.
Театр до сих пор не поумнел –
Единой волей новый день не встретил.
Искусство мозаично – в этом суть!
Всё развернуть в единство может воля –
Но чья, скажите? Чей культурней путь? –
Организация большого поля,
Большой площадки, плоскости, фигур
И световых и цветовых явлений,
Объёмов музыкальных партитур
И статики, и пропасти движений.
Театру безразличен сам рассказ
Приём - логичен. Элемент бесценен.
Возглавить живописцу в самый раз
Искусство режиссёрское на сцене!

Аплодисменты

Распорядитель:
Выходит Алперс!

Антон:
Настоящий маг!

Лиза:
Зал оживился точно на свободе…
Он пробудил великое в народе!

Алперс:

Поднимется страна на целый такт!
Театр образует новый быт –
Организует жизнь, а не искусство…

Голос воришки в зале рядом с Лизой:

Костюм на нём, как золото, добыт!
Студентка, понимаешь это чувств? -
Ботинки тоже вроде ничего...

Антон Лизе про воришек:

Те двое в коридор!

Лиза Антону:
Пойду за ними.

Лиза самой себе:
По коридору страха – по пустыне.
Хотят ограбить Алперса – его!
Темнеет театральное фойе;
И пыль кругом…  театр ещё тоже!
Я за ворами успеваю, - Боже!
Я позабыла только – для чего?!
И задыхаюсь бешеной виной,
Иду за жуткой сволочью по кругу
Москва тепла…

2. Лиза идет уже по улице. Как из-под земли Мейерхольд. Целует ей руку. Она ошарашена.

Мейерхольд:
Зачем целую руку?

Лиза (всё еще ошарашена), не веря своим глазам:
Здесь Мейерхольд стоит передо мной!!!

Мейерхольд:

За мной – Ефим. О, мы между собой
Так безмятежны и по-детски правы…
И снова мир – нисколько не лукавый,
И вечер – вам дарованный судьбой!
Москва полна прекрасных нужных дел…
А у Ефима – перстень очень странный!
На подбородке – ямочка; взор - данный
Для явственных лишь в поединке стрел.
Овал лица; открытый бледный лоб...

Мейерхольд (добрый старший товарищ)смотрит на Лизу и спрашивает:
Он почему прекоротко стрижется?

(Равдель краснеет, Лиза еще больше ошарашена)

И нравится мне, как Ефим смеётся…
Отливка очень чистая – без проб…

Равдель пытается вставить слово:
Вы, Всеволод Эмильевич...

Мейерхольд не дает ему сказать и говорит сам:

Борьба!
Театру нужен весь Ефим - всецело,
В породе черт лица окаменела
У вас и Зины яркая судьба!

Равдель:
Гулять по сцене ростом я высок!

Мейерхольд:

Цветок из сердца вырос, Запятая -
Дождями смыт могучий лепесток:
ПОДУМАЙТЕ, - на ЧТО вас не хватает!
Синее гжели стали небеса...

Равдель:
Там гром гремит; там буря, возвращайтесь...
Я лопоух! Откройте же глаза!

Мейерхольд:
Всё, Равдель, всё! Прощайте!       Мейерхольд уходит, подмигнув Лизе

Равдель продолжает ему отвечать, даже кричит ему вослед:

Я ДУМАЮ!! Мальчишка?!! - Молодняк? –
Быть слушателем вольным этих классов,
Подняться круто – ректор ВХУТЕМАСа.
Шесть лет прошло – все слушают меня!
Конечно, выполняю я заказ –
Тот самый, что давно другими задан.

Загадываю, Лиза, вам шараду:
Прочтите текст! Слеза попала в глаз.

Лиза лукаво:
Чего хотите! Ну прочту, пускай!..
Товарищ управляющий!.. – Здесь просьба! -
Могу со сцены, деловито, грозно…

Равдель:
Однажды вам налью казённый чай…
Найдите мне чернила... написать...

Лиза:
Куда?

Равдель:
Конечно, - выше – так уж надо…
Ведь есть заказ, он в этой просьбе задан;
И человеку негде правды взять.

Лиза (трясет письмом, переживая)со скорбью в голосе:

Ему бы в эти стены поступить,
А он в какой-то должности полезной
И просит так несчастно и болезно:
«Вы вытребуйте скоро, чтоб учить!»

Равдель:
Он прошлый год мне подавал письмо.
А я забыл, вернее, - отказали.
Рабочий. Позабудет нас едва ли.
Ведь это будет трудно для него.