03. 02. 2014

               Лет пять-шесть писал самому себе стихи ко дню рождения.
               Это одно из них.

               Не зарекайся от сумы и от тюрьмы.
               В одной Москве бомжей, как мерсов в пробках.
               И в одиночках все великие умы.
               До самой смерти в черепных коробках.
                                                     Экклезиаст

Не состоял, не брал, не привлекался,
но всё же от сумы и от тюрьмы
берёг себя, хотя не зарекался,
от паперти или от Колымы.

Рождённый сразу после дня сурка,
терплю зимы сюрпризы и репризы,
и не валяю с дурнем дурака,
и не сажусь с нетрезвым на карнизы.

А что касаемо тюрьмы или сумы,
то это две незыблемые вещи,
и тут согласны все великие умы,
что наша жизнь зажата в них как в клещи.

Поэтому, держась за середину,
не подставляй ни грудь клещам, ни спину.
А если выбирать (суму?.. тюрьму?..) —
тут доверяй: кто сердцу, кто уму.

Суму-кормилицу, заставит жизнь, – сошьёшь.
Тюрьма покладиста: кто сел, тот и пригож.
Хотя иных сидельцев лишь тюрьма
спасает от величия ума.

Да будь ты умным, парень, всем на страх.
В тюрьме ты – зэк, хоть в бытность олигарх.
Потребуешь международный суд,
в ответ, глядишь, и пайкой обнесут.

Я уж не заикаюсь про парашу,
а то подробностями так ваш быт украшу.
Но в случае с Михайлом Ходорковским:
чаи – пусть без эклера, но с «чайкофским»,

да месседжи – то в Страсбург, то в Гаагу.
И выпустили, всё-таки сермягу.
Но не его заканчивая сагу,
сказал: «Нет, легче посох и сума» –
наш русский гений. Не его. Зима!

Он прежде написал: «Не дай мне Бог
сойти с ума». И посему итог
в конце добавлю скромно, без подвоха,
что быть с умом совсем не так уж плохо,

когда твой ум не на штанах заплата,
а есть ещё и должность и зарплата,
и прочие источники дохода,
уж если ты и впрямь не пень-колода.

Ведь с денежными знаками в карманах
ты можешь жить на Колыме и в Каннах.
Тогда тебе что лето, что зима.
Пусть сходят все от зависти с ума.

А я живу – хрущоба, Долгопрудный.
Путь в гении отсюда архитрудный.
Но станция конечная видна.
И даже две как будто. Оба-на!