Гильотина упала ровно

Король Антонио Фредерик второй был человеком малодушным, трусливым и видящий только то, что желал увидеть. Как и все монархи, он был не лишен тщеславия и проявления великодушия после разрушительного всплеска эмоций.
Женился Антонио поздно, по настоянию властной матери, так как престолу нужен был законный наследник. И Фредерик не смел перечить, единственной женщине, которой он боялся как душевно, так и физически. Нареченная герцогиня Амальрик была моложе супруга на двадцать лет. И не скрывала в глазах свое презрение к его надутым щекам, козлиной бородке и кривым ногам, и это еще не учитывая его душевные качества, что не просто раздражало короля. Чувство собственного достоинства герцогини выводило его из состояния равновесия, погружая в пучину ярости и злобы.
Конечно, Амальрик выполняла все обязанности королевы с полна, но это не приносило Антонио облегчения. Поэтому он еще более усердней отдавался монархическим забавам: то советника отравит за обедом, то генерала – фельдмаршала чуть не задушит голыми руками. Так что генерал станет красный, как вареный рак, и отдувается на полу, забывая о своем титуле. А королю всё нипочем, лишь бы удовлетворить свой не израсходованный пыл. Ведь он – монарх, а это значит, что горе тому, кто не порадует его божественную особу.
Однажды жарким июньским вечером король Антонио Фредерик второй в сопровождении свиты из двадцати одного человека решил посетить опочивальню супруги, думая о своем долге перед отечеством и очередном акте своего извращенного милосердия. Пройдя гарцующим шагом по комнате и откинув бархатный плащ с хилых плеч, он повернул взгляд к будущей королеве, мирно сидящей перед зеркалом и оказывающей должное внимание своим златым кудрям перед ночными сновидениями.
- Миледи! - пропищал напыщенно король, взывая всех к молчанию, - Вы не удосужились, не только встать, но даже не обратили внимания на вашего короля и верного супруга в одном лице. Не уж-то, я не хорош для Вас!
Толпа свиты бурно зашумела с неодобрением к герцогине и одобряющим шепотом к королю: «Хорош, хорош, хорош». Так что щеки короля стали еще толще от лести, ноги еще кривее, а бородка и так была жидкой для его величественной особы. Только будущая королева медлила, не стремясь оказывать должное внимание. Она сплела свои роскошные волосы в косу. Перекинула ее через плечо, обернулась и надменно посмотрела на короля, как на букашку под лупой пенсне, давая даже в молчании понять, что не быть ему в сердце ее, пока солнце не взойдет на западе, а луна не станет спутницей дня.
Нижняя оттопыренная губа короля затряслась, щеки стали пунцовыми, как накидка и камзол.
- Аморет! –взвизгнул он, задыхаясь от своей напыщенной злости, - Злой язык должен быть наказан, если на рассвете Вы не принесете мне свои извинения, я лишу его возможности говорить, а вашу шею облегчу на целую голову.
**********
На рассвете главный палач королевства надел черный траурный балахон в знак горя по будущей королеве. И вышел на помост, где в лучах сияли два достояния отечества: герцогиня Амальрик с золотыми кудрями и гильотина, знающая головы менее значимых особ для общества. Лезвие было намыто до ослепительного блеска, а плаха отчищена до неузнаваемости. Остроту король проверил лично, сняв перчатку и проведя перстом. На белоснежной коже появились капли крови, в глазах его померкло от боли, которую он так боялся. Белоснежный платок впитал всю консистенцию, но король даже не желал отнимать ткань от руки, боясь дурноты и собственного обморока. Пройдя к трону, он разрешил глашатаю начинать.
- Герцогиня Аморет Амальрик, будущая королева, Вы обвиняетесь к хладнокровности и равнодушию к здравствующему королю Антонио Фредерику второму, осознаете тяжкий грех своих поступков и готовы ли Вы признать свою несправедливость, и исправить свое грехопадение. Иначе вы расстанетесь со своей жизнью, путем отделения головы от тела, - глашатай посмотрел свысока на девушку, которая стояла с тем же надменным насмехающимся видом на короля и всю его свиту, и не находила в себе желание принимать обвинение, предъявленное ей.
Король нервно заскулил и опустил руку, показывая, что дело можно совершить. Герцогиню попытались поставить на колени, но она оттолкнула руки и встала на колени самостоятельно, поместив голову на плаху, при этом так сладко улыбаясь, что озаряла пространство вокруг. Палач зарыдал в большой кусок грязной тряпки, прежде, чем отрубить веревку, удерживающую лезвие. Раздался пронизывающий до костей свист, как будто ветер играет на виолончели, и в доли секунды, лезвие гильотины упадет на плаху. Голова будущей королевы легко отделилась, и покатилась по деревянному мосту к ногам короля. Ее золотые кудри смешаются с кровью и грязью, а на лице осталась улыбка надменности.
Король Антонио Фредерик второй завизжал, и прижал окровавленный платок ко рту, чтобы его крик не был слышен в округе. Его затошнило от эмоционального всплеска, а тело била дрожь от отделенной части тела и от скрипа подымающегося лезвия на место.
Через пару лет, когда малодушный король Антонио Фредерик второй окажется на месте будущей королевы герцогини Амарет Амальрик, все тот же палач без слез в глазах заметит:
- А гильотина упала далеко не так ровно.. Судьба, а, может, отклонилась, от раздутого самолюбия.