Сырая келья, узкие проемы

Сырая келья, узкие проемы
Окон, куда едва сочится день,
Зажженная свеча, в углу иконы,
А на стене монашки тень.

Рубашка тонкая обтягивает плечи,
Колени стерты о холодный пол,
И день, и ночь не гаснут ее свечи,
И остывает на двоих накрытый стол.

Распущенные косы ниспадают,
А пальцы ледяные студят грудь,
И только двое о молитвах знают:
Она и он, перечеркнувший ее путь.

Покорный взор-Иисуса лобызает,
И жаркие молитвы на губах,
Никто, никто на всей земле не знает,
Доколе будет грудь ее в слезах.

Она покорна Богу и судьбине,
Измучена разлукой вечной с ним,-
Кто звал ее не так давно любимой,
Кто ею был поистине любим.

Молитвы шепчет пылко и пристрастно,
И лбом касается в поклонах пол,
О Боже! Как глаза ее несчастны,
Но стынет на двоих накрытый стол.

Ну, кто часы молитв ее сочтет?
Измученную на руки поднимет,
Безумная! Она же его ждет,
И это только смерть ее отнимет!

Уставшая на пол сырой легла,
Глубокий вздох в груди ее затих,
Пусть не боится ее милый зла,
Она грехи замолит за двоих.