Черная месса. V служба

V служба: Пустые кабинеты

ДИСТАНЦИЯ: Цюрупинск - Армянск

1. ХОДОК:
Развязались демокрады, закопав билеты:
презентации – парады – премии – банкеты.
Полунищих обобрали, а тепрь шикуют.
Раньше только шкуру драли, а теперь – три шкуры.
    А в казенных домах, где сидят лакеи,
    вкусный запах от бумаг, словно в бакалее.
       Они в молчании жуют хот-дог.
       Они начальники, а я – ходок.
       В сортире кафель и биде,
       и что им авель, в твоей беде!

Нет документа- не человек. Глаза голядкиных глядят
высокомерно через верх. И прятки затевает дьяк,
и подключает телефон своих испорченых реформ
во избежанье неполадок в системе посторонним в.,
и прохожденья без доклада к уснувшей намертво сове,
и оживленья муляжей мелкопоместного собора,
и распрямленья падежей в сети умелого сумбура.

2. Приемный день

   Анкета, ордер или протокол –
   под первым номером: ты кто таков?
   А что тут спрашивать, пиши: ходок,
   или – по-вашему, – считай, никто.
Я без бумажки чебурашка, я тот, из сказочки Ивашка,
который был глупее вас. Из общей баночки ивась.
Иду туда, куда  – не знаю, за справкой черт-его-о чем.
Везде и всюду опоздаю предстать начальственным очам.
Их не пришло еще с обеда, уже их смыло на обед...
Приемный день – на День Победы, тогда и вспомнят о тебе.
   (Как примут с праздником – и по второй!)
   В пути за справками народ-герой.

3. ФОРЕЛЬ:
Когда мы двери открывали, нас тварь за это не любила.
Сюда приходит наследник твари, чтобы прикидываться дебилом.
     Возлюбленный  пустого кабинета,
     когда мы здесь, его тут как бы нету,
он как бы где-то, как бы дома, ему не тесно и удобно.
Ему там пыльно и бумажно, и только там ему не страшно.
     Он там и спит, забившись в щель
     панельной ниши для плащей,
     довольный предоставленной тюрьмой.

   Но страшен пробудившийся двойник,
     утроенный завистливым трюмо,
   который посетителем возник
     и просит разрешенья на ремонт.
И глаз не отведет от рук слепорожденный Басаврюк.

   Имеет имя смерти штаб-квартира.
   Неопалимый, смейся, чикатило! –
     чиновник, пожирающий детей
     в часовне, ожидающей чертей.

4. Лабаз
Я:
Когда чиновник элегичен, ему, видать, и крыть-то нечем,
он симпатично алогичен и виртуально человечен.
И троекратно обезличен по кругу бродящий дензнак,
и аккуратно неприличен ползущий по небу дензнак.
   Ну что же, Черный Пономарь, тащи свою улыбку –
   или упрячь ее в карман обратно, как улитку.
Твои сидячие места в штанах с карманом для хвоста,
   твои кондовые уста предъявят как улику
рояль, играющий в кустах импровизацию с листа
   наивному реликту, бомжу и рамолику.
   И, проводив калику, запри за ним калитку.
     Я очень вас прошу: молчите, я тушу
     свечу на карнавале – ведь вы опять соврали.
     Вы б были просто шут, когда б не воровали.

Когда чиновник восседает, монументально несгибаем,
ему плевать на воспитанье и на детали икебаны.
И скалят головы кабаньи сакраментальные клыки,
и сыто шевелят губами хрестоматийные быки.
   Здесь кабинет или лабаз, где обитает нечисть?
   ...Но слов нетронутый запас не допускает течи.
Они сидят на стуле тайны. Пока вы что-то лепетали,
они летали в бесконечность, раскрытую по Лопиталю.
     И ходят в гегемонах и генсеках,
     и мыслят в миллионах и парсеках,
когда хотят назначить встречу – на завтра... или на когда...
И глаз, комолый от труда, стоит, как мертвая вода.
     Для пущего азарта возьми четыре карты,
     спроси свою звезду с метлою на заду.
     Покедова до завтра. А завтра я зайду.

Когда начальник параноик, он всей душой непонимаем,
не принимаем он страною, но ни на что непроменяем.
Абсурд стоит стена стеною, пока чиновник невменяем.

5. Сон
ФОРЕЛЬ:
   Несостоявшийся Устым присядет за столом пустым,
   на  две некрашеных доски опустит тяжко кулаки…
   (И не придут к нему друзья – по двое каторжным нельзя:
   не заподозрил бы конвой козацкой вольности какой.)
   Уронит голову на руки от безнадеги и наруги
и спит, как грезит наяву, Зиновий, не поднявший булаву.

   Ему являются во сне имаго регента в пенсне,
   и недозревшие цари, хорты и гончие псари,
   высокоправильные цапы, турецкого отца Остапы,
иконостас кувшинных рыл, из Спас – аршинный рукокрыл,
зверье различной мелкоты на птичьих лапах патроната,
самодовольные коты, в приемной панночка больная
с глазами, полными червей, и дама пик как туз червей
(из двух различных половин) – весь украинский Хэллувин.
   И спит, не закрывая глаз, не взявший вольную Тарас.

ПРИМЕЧАНИЯ: нема.