Бег в полёте

По синусоиде иду,
ловлю вечернюю звезду
за тонкий луч, но, напряжён,
мне в руки не даётся он.
Иду по острому углу
сквозь наплывающую мглу,
но луч закутался в туман,
и я шепчу: обман, обман!..
Шагал по кругу, подо мной
прокручивался шар земной,
звезда ушла за параллель,
я потерял благую цель.
Туман оставив за спиной,
я возвратился в дом родной,
навеки позабыв, куда
звала мечтателя звезда…
«»»»»»»»»»»»»»


Мимо гиблых деревень
промелькнула чья-то тень,
присмотрелся – тень моя,
мною нелюбимая.
Ей бы только ныть да ныть,
загораживая сныть
и стремительный ручей
от несущих жизнь лучей.
А без солнца всё не так,
полумрак рождает мрак,
мрак рождает темноту,
побеждая красоту.
Впрочем, это наговор,
не мошенник я, не вор
и не наслаждаюсь всласть
тем, что не могу украсть.
Всё попроще – я лечу,
уподобившись лучу,
а за мной влачится тень
поприлипчивей офень.
И не скрыться от неё,
так и будем мы вдвоём
пролетать и проходить
там, где жизнь, любовь…
И сныть!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»


Сыплется сквозь решето
всё не то да всё не то,
ну, а то которое
прячется за шторами,
знать, ему не суждено
вывалиться за окно
и бежать за ветром вслед,
восклицая: всем – привет!

Мне бы вместе с ним бежать,
вспугивая медвежат
или мелочь всякую,
что свистит и крякает,
но под камнем не живёт,
если он вморожен в лёд
и не ведает тепла,
ни добра, ни ласк, ни зла.

Синий вечер, белый день,
корень жизненный женьшень,
берег ежевикою
позарос, и тикают
ходики на той стене,
что ночами снится мне –
два портрета – мать с отцом,
вечность ткнулась в них торцом.

Ткнулась и метнулась прочь
в ступе бестолочь толочь
или толк размазывать
былями да сказами
и раскрашивать забор
тот, который мне в укор:
почему сквозь решето
сыплется опять не то?
«»»»»»»»»»»»»»»


Свечка не печка, не греет бока,
море не горе, а жизнь моряка,
кура не птица, петух не орёл –
Бог из яйца своего произвёл
разное-праздное, лаково-всякое,
жизни и смерти равняя с клоакою
и, утомившись, сбежал восвояси
водочку квасить и ближних дубасить.

То ли трезубец в руках у него,
то ли он машет, бранясь, кочергой
и добавляет дровишек в звезду,
впавшую в кому себе на беду,
то ли воюет с другими богами
или с богиней, изнеженной дамой,
крутит любовь в самом центре интрижек,
нас позабыв, неказистых людишек.

А человечество в личном соку,
зенки у каждого по кулаку,
варится, парится, жарится тож,
спины сгорбатив под тяжестью нош,
песни поёт и ругается басом
под неумолчные взрывы фугасов,
сеет разумное доброе семя…
Впрочем, я, кажется, выпал из темы,
предполагая, а не утверждая,
что человечество ходит по краю…
«»»»»»»»»»»»»»»»»