Фея Росы. Книга 1. Книга Сердца

ФЕЯ РОСЫ

(философская сказка)

***

СЛОВО К ВЗРОСЛОМУ ЧИТАТЕЛЮ

Вот всего несколько строчек; несколько от сердца, но задевающих строк, которые я адресую Читателю, чью любознательность затронуло слово «философская» в подзаголовке.
Мой дорогой Читатель, я хочу повести тебя к пониманию, для чего я написал эту сказку. В канву истории я вплёл несколько путеводных нитей, которые, как я хочу, не остались бы вне твоего внимания.
Мы ошибочно называем себя все людьми, а на самом деле входим в жизнь существами — мужского и женского пола: самцами и самками. Не многие существа оказываются способными в течение жизни обратиться в Человека и обрести звание Мужчины или Женщины. Для этого нужно взрастить в себе душу, а это требует многих усилий.
Только Мужчина и Женщина познают Любовь, на долю же существ прихо-дится совокупление. Различай их.
Во время болезненного внимания общества к сексуальности, я беру на себя ответственность утверждать, что никакие трюки и ухищрения не помогут существу испытать любовь, потому что Любовь и Красота живут только в мире Людей.
Моя сказка бросает тебе вызов, Читатель, прояви упорство, чтобы обратить существо в себе в Человека.

Автор



Давай Познакомимся

Добрый день, мой маленький друг, а может ласковый вечер обнимает тебя сейчас — это вовсе не важно: ведь со мной твоё внимание и доброе сердце, а вот это и есть главное для меня в мире.
Я хочу поверить тебе секрет. Я старый человек, но люблю сказки так же, как и ты. Вот уже долгое время я ношу в себе сказку, которую ты, вероятно, никогда ещё не слышал и которую я зову моей сказкой; и сейчас самое подходящее время поделиться ею с тобой. Итак, я начинаю.
Однажды...
О память, память... Извини меня, дружище, но мне надо переменить начало, потому что эта история больше чем сказка. Поэтому позволь мне, мой хороший, начать с того, как я, будучи уже взрослым и вполне серьёзным человеком, повстречал эту мою сказку. Ты наверняка хочешь узнать, почему я всё говорю «мою сказку», не так ли? Тогда садись ближе к маме и папе, доверь мне твоё внимание и слушай.


Книга 1

Книга Сердца

Глава 1

Тихая Жизнь З;ленгородка

Началась эта история много лет тому назад в маленьком городке с ласковым именем Зеленгородок. В этом городке я родился, рос и стал взрослым.
Только раз я покидал Зеленгородка на долгое время. Я уезжал в столицу штата, чтобы поступить там в институт и стать учителем. Там же во время учёбы я женился и у нас с Мамой родилась доченька Аллочка. Мы трое любили друг друга и были ладной и счастливой семьёй. Домик наш в Зеленгородке был маленький, но удобный и был погружён в зелень так же, как и весь наш городок. Вот откуда и его название.
По возвращении домой с учёбы люди Зеленгородка встретили нас радушно, и осенью я начал учительствовать в единственной школе нашего маленького города.

Глава 2

Картина Зеленгородка

Ну а сейчас, мой славный, самое бы время пригласить тебя в мой Зеленгородок, но увы — есть препятствие. Будучи писателем, я могу нарисовать мой Зеленгородок лишь словами; однако слов, как ты уже знаешь, недостаточно, чтобы оживить сказку. И вот для этого я хочу привлечь твоё воображение: с его помощью мы нарисуем картину этого очаровательного города. Так что весьма кстати, если бы ты принёс свои цветные карандаши и краски и лист бумаги, чтобы, так сказать, одеть мои слова в твои любимые цвета. Я уверен, дружище, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, не так ли?
Ну что ж, ты готов? Давай-ка начнём с реки, которая скользит вдоль нижней кромки твоего листа. Обычно, раскрашивая реку люди берут голубую краску. Но мы, местные жители, называем нашу речку Серебристой Змейкой — такой она нам видится: бежит себе тихо, извивается между невысоких холмов и шепчется с берегами, а танцую-щие на волнах солнечные лучи разбрызгивают вокруг блики смеющихся бриллиантов. Так что теперь, художник мой, дело твоей фантазии выбрать подходящий цвет и краски. И я уже вижу, что второе слово в названии Серебристой Змейки подсказало тебе её форму.
Извини меня, не хочу прерывать, но всё же спрошу: не устали ли твои трудолюбивые пальчики? Если да, то сделай перерыв перед тем, как мы пойдём дальше.

Глава 2 (продолжение)

Работаем Старательно

Отдохнул? Вот и хорошо.
Теперь, посередине листа за Серебристой Змейкой (на твоей картине это прямо над ней), нарисуй невысокий пологий холм (папа с мамой помогут тебе). Холм этот — место для нашего Зеленгородка; и ты, используя все зелёные оттенки, которые у тебя есть, укрась его деревьями и кустами, какими тебе только вздумается.
К сожалению, после этого — по причине любви наших жителей к зелени — останется не много деталей города, которые птичий глаз отличил бы среди колышущихся волн радушно шелестящих трав и листьев. Но тем не менее, позволь нашему взгляду ухватить несколько крыш (дома, амбара, да и конюшни, может); нарисуй пару кусочков улиц с лошадями, катящими повозки и телеги; цветастые клумбы, детей, играющих в школьном дворе, и... да всё остальное, чего только твоя выдумка пожелает – ты ведь мастер этой картины.
А сейчас, мой милый художник, переведи своё внимание к Главной площади на вершине холма. Здесь ты построй, а я имею в виду нарисуй: небольшую школу, церковь со стройной колокольней и синагогу. Да, и не забудь показать, как центральная дорога соединяет Главную площадь с причалом на берегу Серебристой Змейки.
Ещё раз придвинь к себе зелёные тона твоей палитры и на левой стороне возвышенности, и на правой её стороне рассей яркую ароматную травку, расшивая её искорками цветов, грибов и ягод. Пусти коров и лошадей пастись и добавь к ним, отчего ж и нет, пастуха с собакой. Ну как, ты закончил? Подними-ка свою головку, дай мне глянуть. Ух! Дух захватывает. Мне так нравится! И теперь я хочу сказать тебе, что всю эту красоту, которую ты только что нарисовал, мы называем Медовым лугом.
Тебе нужен ещё перерыв? Сделай его. Пусть отдохнут твои родные пальчи-ки.

Глава 2 (окончание)

Заканчиваем Рисунок

Сейчас мы поработаем зелёными цветами в последний раз. Выбери самые тёмные тона и всё свободное пространство вдоль верхнего края листа укрой могучим старым лесом. Этот необъятный океан зелени мы называем Околдованным бором, и позже я поведу тебя в него.
О моя старость опять, извини меня, дружок. Ещё одна вещь, о которой я чуть было не позабыл, и очень важная! За холмом, между Зеленгородком и Околдованным бором, отыщи уютное местечко для удивительно-многоцветного маленького домика. Этот домик премного важен для нашего рассказа, потому что хозяин его играет небольшую, но жизненно-важную роль в жизни наших героев. Так что позволь по меньшей мере розовой крыше этого домика быть видимой на твоём рисунке. Спасибо. Ну а теперь самое время прихватить с собой всё наше внимание и идти дальше.

Глава 3

Пришла Беда

Когда наша доченька Аллочка простыла, ей было пять лет. Был ноябрь. В начале Мама и я не придали её недомоганию большого значения. Простуда она и есть простуда: насморк, немножко нервозности, чуть-чуть усталости, горькое лекарство и... ну да ты знаешь всё это, не так ли? Такое случается нередко, и мы, как и большинство родителей, пообвыкли к таким маленьким неприятностям.
Но на этот раз болезнь не захотела уйти так просто. Наше милая лапонька становилась всё слабее и менее говорливой, а вскоре потеряла настроение и аппетит совсем.
По совету зеленогорского врача мы повезли нашу девочку в лучшую клинику штата. Но и там мы помощи не получили. А хуже всего было то, что доктора не дали нам ни искорки надежды. Не только оказались они не в состоянии вылечить наше милое сердечко, но даже не смогли поставить диагноз.
В конце концов после восьми ужасных месяцев ожидания и всех возможных средств лечения последний доктор признался в неумении помочь нам.

Глава 4

В Поисках Помощи

С этого момента единственными, кто никак не мог уступить, были Мама и я.
Миновал ещё месяц. Наша милая девочка больше не могла вставать с постели. Чаще и чаще заставал я её в жутком молчании, льющей слёзы, уставившись в никуда. Если я спрашивал Аллочку о причине её грусти, она глядела на меня печально, едва ше-велила губами и не произносила ни слова.
Страданьям нашим не видно было конца. И вот однажды, отчаяние, которое вначале робко кружило вокруг нашего дома, нагло вошло вовнутрь и, казалось, не имело намерения уходить.
Мама и я не сдавались. Я начал писать письма людям, которые, как я верил, могли бы нам помочь. Последним я написал письмо тётушке Вильгельмине (которая, между прочим, была такой великанской женщиной, что друзья и близкие родственники называли её просто Мини, маленькая).

Глава 5

Маленькие Слова О Большой Женщине

Если по правде, я... хм, как бы это сказать помягче... для меня было не совсем про-сто выносить присутствие тётушки Мини. Почему? Судите сами. Она была обладательни-цей почти двухметрового роста и беспокойных ста пятидесяти килограммов бурлящей энергии. Проволочный пожар на своей голове она называла причёской. Она ступала грузно, как слон, она говорила громко, как трубит слон, и что было хуже всего — она курила. Конечно, она не курила как слон (слоны ведь не курят, ты это знаешь), но дымила она э-э-э-э… будто вулкан. И если я говорю «вулкан», ты лучше представь себе настоящий-дымящий.
Жена моя и Аллочка, напротив, обожали тётушку Вильгельмину, и та позволяла им называть её Мини тоже. Со своей стороны тётушка Мини любила всех нас, и меня включая. Но особенной любовью отличала она Аллочку, позволяла ей всё и называла её единственно «моя радость сердца».

Глава 6

Тётушка Маленькая Записывается В Армию

Упомянув тётушку Мини, я хочу поделиться с тобой воспоминаниями об этой необычайной женщине и её замечательной семье. Если ты, мой дорогой, по какой-либо причине не хочешь этого знать, пропусти. Переходи к следующей главе.
Так вот о тётушке Мини.
Вильгельмина была старшей из всех многочисленных братьев и сестёр моего отца. Вся их большая семья жила тогда в Зеленгородке.
В то лето, когда Вильгельмина только поднялась на двадцать вторую ступеньку её жизни, передовой полк Южной армии расположился бивуаком на окраине Зеленгородка. Через день девушка объявила о желании записаться а армию. Никто из родных не сумел отговорить её. Вильгельмина стала медсестрой и покинула родной Зеленгородок навсегда.
Принимая во внимание физические её качества, которые я описал выше, было вполне естественно, что Вильгельмина была немедленно и шутливо прозвана Маленькой сестричкой, или сестричкой Мини.

Глава 7

Секрет Девичьего Сердца

Солдаты восхищались новой сестричкой, которая, казалось, страха не признавала. Благодаря своей великанской силе, Мини вытаскивала двух раненых с поля боя за раз. Многие солдаты были обязаны жизнью Маленькой сестричке. К огорчению, то же самое качество девушки было причиной того, что солдаты боялись за ней ухаживать. Маленькая сестричка могла, как игрушку, выдернуть из грязи застрявшее орудие; одно неверное слово или жест — и незадачливый ухажёр улетал, будто кукла, в забор, а если повезёт, то через него.
Тем не менее, было очевидно: девушка нисколько не печалилась об отсутствии кавалеров. А проницательный наблюдатель поведал бы вам секрет, которым полнилось Минино сердце, — оно ей больше не принадлежало. С первой же встречи это ранимое сердечко попало в полный и безнадёжный плен храбрейшего офицера армии — лейтенанта Евгения О’Джэя. Почему «безнадёжный» спросишь ты? Дело в том, что лейтенант был едва метр шестьдесят ростом, что было, согласно обычаям, практически неодолимым препятствием между любящими сердцами.

Глава 8

Героическое Спасение

Капитан Евгений О’Джэй был известен всей армии и высоко почитаем за честь и отвагу, а также за заботу о своих подчинённых. За доблесть и рассудительность солдаты называли его «наш генерал», и меж солдат его батальона ходила острота: «наш генерал не боится самого чёрта».
В день решающего сражения при Геттисберге над фронтом пролетел ужасный слух, будто капитан Евгений О’Джэй сражён вражеским штыком. Молва эта пронзи-ла Мини отчаянием и прозвучала зовом о помощи.
Мини рванулась к месту боя. Битва ещё длилась, когда она ступила на поле, но ни один вражеский солдат не посмел выстрелить в неё. Следуя зову сердца, Мини поспешила к самому горячему месту сражения, где возвышались груды бездыханных тел участников схватки. Из-под одной из таких ужасных куч Мини вытащила бездыханное тело своего возлюбленного и немедленно понесла его в госпиталь, где доктора нашли, что молодой офицер жив, хотя и в критическом состоянии.

Глава 9

Жив И Влюблён

Едва приоткрыв глаза после операции, первое, что увидел молодой человек, были голубые девичьи глаза, лучащиеся такой безбрежной любовью и заботой, которые немедленно проникли в его сердце до самого донышка, да так, что было просто-напросто невозможно не ответить им светом того же доверия и надежды.
Свадьба, которая последовала вскоре, напоминала поле боя: громче гаубиц гремели распечатываемые бутылки, а их содержимое сбивало с ног наших бойцов с ещё большим успехом.
И хотя молодая пара намеревалась иметь детей, они тем не менее решили связать свою судьбу с армией. И так колёса новой семьи покатились-побежали по трудным дорогам войны.
Ты возможно знаешь, мой милый дружок, как мало развлечений в суровом воинском быту. Однако солдатам не потребовалось много времени, чтобы переделать фронтовую шутку на новый лад. В новом обличии она звучала так: «чёрта не боится наш генерал, но оба боятся его жены».

Глава 10

От «Нашего Генерала» К Генералу

Со дня свадьбы Мини мечтала о дочке, но этому желанию не суждено было сбыться. Мальчик следовал за мальчиком и каждый был ярко-рыжим, как и его мать. Ребята играли, ели, пили, спали и взрослели вместе с солдатами, которые сердечно любили сыновей майора Евгения О’Джэя и заботились о них, так что каждый имел ладно подогнанную униформу, деревянное ружьё и штык. Ко всему этому младшему подарили горн и обучили его играть военные команды.
Прошло ещё несколько лет, и о героической семье полковника Евгения О’Джэя стало известно всей стране. А однажды в газетах появился снимок, сделанный во время приёма, организованного Верховным Главнокомандующим и его супругой, в честь самых доблестных и способных. На этом приёме полковнику Евгению О’Джэю был присвоен очередной ранг, и он стал самым молодым генералом страны.
В конце концов семья разрослась настолько, что следовать за армией не было никакой возможности. У генерала Евгения О’Джэя и его жены было, прощу прощения за мою хлипкую память, по меньшей мере 12 сыновей.

Глава 11

Гостеприимный Дом

Семья генерала осела в одном из быстро растущих южных городов. Это и был тот город, где я посещал колледж и стал учителем.
К тому времени братья уже выросли и разлетелись по стране, строя свои гнёзда.
Я навещал гостеприимный дом дядюшки Евгения О’Джэя и тётушки Виль-гельмины с чувством почтительного уважения и ожидания потрясающих историй. Дверь дома была всегда радушно открыта для нуждающихся, а за большим столом было достаточно места для родственников и верных друзей, так же как и для их шуток и воспоминаний. Одну такую встречу я помню живо.

Глава 12

Ветераны Вспоминают

Как это бывало часто, после сытного обеда компания перешла к камину. Как обычно говорили громко, слегка возбуждённые хорошим вином, крепким табаком и домашним пивом тётушки Мини. Как всегда, я забился в угол, жадно, словно губка, впитывая каждое слово.
— А знаете ли вы, братцы мои дорогие, — начал плотный седой сержант, с резиновой накладкой на левом глазу, — что вот этой почётной саблей я был, правду ска-зать, награждён за трусость.
— Трус-сость!? Т-ты и... трусость. Н-не в-верю! — вскричал капитан кавале-рии, взмахивая правой рукой (левая была потеряна вплоть до плеча), — рас-с-казывай.
— Что ж. Так и быть, — вздохнул сержант, — хотя это будет непросто. — На-ступила долгая пауза, пока старый рубака собирался со словами.
— Ну вот так, — выдохнул он глубоко: — Только не перебивайте.

Глава 13

Большие Солдаты

— Из штаба пришло сообщение, что кампания закончена. Все уж было рас-слабились, как вдруг мы, выдохшиеся остатки прежнего полка, натолкнулись на враже-ский отряд в три раза больше нашего и хорошо вооружённый. Они не имели связи со своим командованием и ничего не знали об объявленном прекращении военных дейст-вий. Их командир отклонил наше предложение о перемирии — мы были вынуждены принять бой.
Было предложение скрыться в холмы. Но беря во внимание нехватку боеприпасов, измотанных лошадей, наше изнеможение, истёртые до крови ноги, этот ма-невр давал нам самые призрачные шансы избежать полного уничтожения. Вместо этого, полковник Евгений О’Джэй привёл нас в узкую долину, которая, как мы скоро нашли, была с противоположной стороны замкнута непроходимым болотом. Это было место — победить или умереть.
Накануне сражения полковник обратился с речью. Как всегда, она была лаконична и проста: «Пушки начинают перед рассветом. Всё — до последнего снаряда. С восходом солнца (оно будет позади нас) мы атакуем. Все: включая канониров, поваров, мастеровых. Боевой дух с нами, и... — он помолчал мгновение, — друзья мои, пусть ваша храбрость станет рядом с нами вместо тех, которых с нами больше нет. Да благословит нас Г-сподь. Аминь».
Не все были согласны с этим планом. Да, узость долины не позволит врагам использовать численное превосходство. Да, солнце, светя из-за наших спин, будет сле-пить врагов. Но дух... дух это такая хитрая штуковина.
Следующим утром, как только разъярённые орудия перестали выплёвывать железные ругательства, первый солнечный луч упал на место схватки. Он осветил пол-ковника, который стоял по стойке «смирно» на возвышении открытый всем ветрам и смертям. Полковник взмахнул саблей и скомандовал атаку. А потом... а потом случилось то, чего не мог ожидать полковник: ни один из нас не последовал его команде.
Каждый знал: войне конец, эта ненужная, бессмысленная бойня была последней в этой кампании. Не было больше никакого смысла сражаться и умирать. Мысль эта удавила нашу храбрость и парализовала мышцы.
Ошеломленный было неожиданным орудийным налётом, враг начал приходить в себя. Ружейный огонь усилился. До презрения униженный, я лежал, уткнувшись лицом в землю. Я чувствовал... мог дотронуться... я видел их — эти бесценные секунды, которые посвистывая пролетали мимо, унося последние шансы на спасение.
И вдруг я услышал горн. Звук был слаб, но чист. Я услышал его скорее сердцем и поднял голову. Полковник стоял на том же месте, и рядом с ним по обеим сторонам недвижно стояли во фронт самые верные его солдаты — сыновья. Горн запел атаку, звук взлетел и угас вдали. И вперёд, туда, к врагу шагнул полковник и за ним его мальчишки с их деревянными ружьями и деревянными штыками.
Пули пели ужас и смерть и выгрызали землю из-под их ног. И внезапно один из мальчишек упал. О мой бог! А позади этой невероятной армии стояла окаменевшая мать с самым маленьким у сердца.
И позвал снова горн. И вошёл в меня этот зов такой унижающей болью, что в долю секунды волна стыда выбросила меня, да и всех остальных, из укрытий. Шквал нашей ярости был так неистов... Мы начисто смели подавленного врага. Потери наши были невелики, если не считать, к примеру, моего глаза. То был настоящий триумф. Благодарение полковнику и его семье.
— Д-да, — вздохнул капитан, — б-большое было в-время б-больщих людей.
Прежде чем заговорить, высокий, беззубый солдат с протезом вместо ноги огля-делся вышла ли из комнаты тётушка Мини:
— А помните, ребята, как у нас говорили: раненые идут за нашим генералом, мёртвые идут за его женой.
— Спасибо, мои дорогие друзья, — отвечал дядюшка Евгений, — спасибо за эти трогательные воспоминания. Но... давайте перестанем говорить обо мне и моей же-не. Давайте выпьем в память наших друзей, тех, кто остались на тех проклятых полях. Они были лучше нас. Давайте-ка нашу песню.

Глава 14

Песня

Здесь, у реки, у могильного вала,
Где железом пропахла трава,
Где вода от крови вскипала,
Ещё бродит о нас молва.

Здесь по дёрну васильки цветут сини,
А под ним, Судного дня ожидая,
Справа со штыком лежит Синий,
Слева Серый, сердце рукой зажимая.


Глава 15

Тётушка Мини С Нами

Пришло время вернуться в Зеленгородок, который, ты помнишь, мы с тобой покинули, когда я отправил письмо тётушке Мини.
После получения моего письма тётушка Мини примчалась к нам с первым же пароходом. К сожалению, к тому времени дядюшки Евгения уже не было с нами.
Обычно, если всё шло своим чередом, тётушка Мини навещала нас осенью, после того как все чудеса её сада-огорода были законсервированы, посолены, уварены, высушены, закопчены, промаринованы, завялены и бог знает что ещё.
Тётушка Мини хранила самые лучшие воспоминания о городке её юности. Она знала на память каждый его уголок: улицы, площади, переулки, а ещё она знала о каждом жителе больше, чем тот знал о себе сам.
Но несмотря на то что июль был ещё в полном размахе и несмотря на рас-стояние и проблемы со здоровьем, она забросила всё хозяйство и прилетела к нам спасать её сердца радость.
Немедленно по прибытии тётушка Мини развила бурную и кипучую деятельность. Много шума и суматохи прибавилось в нашем доме, но легче от этого никому не стало.

Глава 16

Неожиданный Оборот

На третий день после приезда тётушки Мини случился разговор, который драматически изменил весь ход событий. Простите, я сказал «разговор»? М-да, я должен, правды ради, несколько изменить слова, ибо если то и был разговор, то весьма не-обычный. Скорее тётушка Мини протащила меня через пытку инквизиции, хотя начала она вполне мирно:
— Извини меня за беспокойство, дорогой мой племянничек, но я не вижу рецепта от нашего доктора Доброго Волшебника, — посмотрела и затем отрубила язвительно: — Почему это так?!
— Кто? Кого? — переспросил я, — Не понимаю. О чём ты говоришь?
— И что ты пытаешься выразить этим своим глупым «кто-кого-чем»? — взорвалась тётушка Мини. — О мой Б-г! Радость моего сердца умирает, а её так называемый папа не показал её самому лучшему в мире доктору Доброму Волшебнику.

Глава 17

Наш Доктор Добрый Волшебник

Мама посмотрела на меня вопросительно, с надеждой загоревшейся в её глазах.
— Видишь ли, — попытался я объяснить, — тётушка Мини говорит о местном докторе, которого окрестные жители прозвали Добрый Волшебник; во-первых, по причине его необычайных успехов и, во-вторых, из-за уважения к его возрасту. Он был так стар, что никто не знал его молодым и не помнил его настоящего имени. Жил доктор Добрый Волшебник в Зеленгородоке много лет тому назад и...
— Что только твой язык мелет пустое! — оборвала меня тётушка Мини. — Кто жил? Почему жил? Что за грамматическое время ты употребляешь, мой многоуважаемый учитель!
— Но я думаю, ты говоришь о докторе, который жил в том маленьком доми-ке между Зеленгородком и Очарованным бором и...
Тётушка Минни прервала мои объяснения снова:
— Да, да, да! Да, я имею в виду, и я говорю о докторе, об этом маленьком, да, не совсем молодом джентльмене с серебряной эспаньолкой и очаровательным пенсне на его прекрасном шишкой носу, Г-сподь, благослови его добрейшее сердце. О докторе, который жил и живёт на окраине Очарованного бора в своём крохотном уютном домике под розовой крышей со своими друзьями-ассистентами мисс Мудрой Головой и сэром Верным Другом. Мне стыдно за тебя, мой племянник. Ты как учитель обязан знать знаменитых жителей своего города.

Глава 18

Мои Сомнения

— Тётушка Мини, да помню я его, помню. Но с тех пор как он представил го-роду своего преемника, которого он, кстати, сам привёз сюда, доктор Добрый Волшеб-ник прекратил практиковать. Люди не видели его уже много лет. Сказать правду, многие считают, что его уже нет на свете. Когда я был ещё ребёнком, ходил слух, что ему... х-м... что ему х-м, х-м... (тётушка, ну я просто не знаю, как назвать эту цифру) ну что он в общем очень старый человек. Кроме того, тётушка Мини, какую помощь можно от него ожидать? Лучшие специалисты страны не смогли, а кто он? Простой провинциальный лекарь, целитель людей и животных.
— Лекарь? Целитель! Мне жаль тебя и твоих учеников, учитель. У тебя нет никакого права судить этого достопочтенного человека, и, к тому же, судить его так низ-ко. Во-первых, как мы с тобой хорошо знаем, этот «целитель» как ты говоришь, спас твою жизнь дважды. А во-вторых, он жив, и ещё как жив. На прошлой неделе любезная мисс Умная Голова прилетала ко мне со свежим запасом лечебных трав и принесла поздравительную открытку, подписанную Добрым Волшебником, ею и сэром Верным Другом.
— Кто прилетал? И кто подписал? — спросила моя жена. — Я ничего не по-нимаю. О чём вы спорите? Почему вы ничего не объясните?
— Я шокирована, — тётушка Минни выглядела горестно разочарованной. — Вы что... вы ещё не знаете, что мисс Умная Голова — уважаемая сова средних лет, на мой взгляд ей всего чуть более 320 лет. Сэр Верный Друг — хорошо воспитанный пёс. Он ещё почти мальчик, ему нет и 230 лет от роду. Как стар доктор Добрый Волшебник мне точно не известно. Но то что он уже не юноша, — это точно. Помимо всего, возраст не имеет ровно никакого значения для нашей милой девочки.
Я попытался успокоить тётушку:
— Хорошо, хорошо. Мы верим тебе про доктора. Но ты говоришь... кто подписал открытку? Сова? Собака?
— Почему собака! Кто сказал собака? Я? Извините, я оговорилась. Конечно, я была неправа. Сэр Верный Друг вежливый и образованный джентльмен, исключая... видите ли, крайне неудобно держать лапой ручку. Так мисс Умная Голова подписала письмо от его имени. Почему вы никак не можете понять такие простые вещи!
Тётушка Мини была разъярена.

Глава 19

Помощники Доктора

— Ну хорошо, хорошо. Успокойся, тётушка. Я понял и прошу прощения. Я помню, там всегда были какие-то кривотолки относительно этой странной дружбы, но никто не осмеливался признать их правдивыми. Почему бы тебе не рассказать нам, что ты знаешь о них. Но ты же не собираешься сказать нам, что все они могут говорить? Я не имею в виду самого доктора, конечно.
— Ну что за глупый вопрос? Безусловно они могут говорить, как же нет! — и тётушка Мини поджала презрительно свои тонкие губы. — Но... упоминая о мисс Мудрой Голове и сэре Верном Друге я должна признать, что проблема всё-таки есть. Видите ли, Сэр Верный Друг понимает и читает безукоризненно на английском, русском и многих ещё языках, но говорить он может только на собачьем. К счастью мисс Умная Голова замечательный переводчик. Она говорит на многих языках и на собачьем тоже. Так что когда они ходят в Очарованный бор собирать лекарственные растения, то это сэр Верный Друг, кто отыскивает травы, листья, корни, грибы, ягоды, ну и всё такое прочее. Затем они втроём обсуждают назначение, приготовление, дозировку. Нечего говорить, что мисс Умная Голова с её фантастической памятью и феноменальным опытом способна без ошибки атрибутировать тысячи и тысячи средств разного рода.
А теперь вот что, — тётушка Мини решила передать вожжи мне, — сейчас не время для разговоров. Мой дорогой племянник, я хочу, чтобы ты пригласил Доброго Волшебника доктора сюда, и я хочу, чтобы поехал прямо сейчас.

Глава 20

По Поводу Докторских Странностей

Ну мог ли я перечить? У меня не хватило характера, и я пошёл закладывать коляску.
Ехать мне не хотелось. Доктор Добрый Волшебник... Я не забыл его — напротив. В нашей местности доктор имел репутацию, как бы это мягко сказать... репутацию чудака, или человека со странностями, так сказать. За спиной люди — одни шутливо, а другие серьёзно – называли его колдуном.
Я должен признать, что лечил он людей и животных фантастически успешно, тем не менее некоторые затруднялись обращаться к нему за помощью. И позвольте мне объяснить почему.
Каждому пациенту доктор давал нужные лекарства, которые готовил сам. Но постойте. К медицинским указаниям он прибавлял совет, другой, следовать которым требовал неукоснительно как обязательного условия выздоровления.
Судите сами. Одной старушке, которая имела проблемы с мочевым пузырём, он предписал «перестать сплетничать».
Молодой женщине, жалующей на постоянные головные боли, он наказал «меньше болтать и больше читать».
А серьёзно больному мальчику, который был того же возраста, что и моя доченька сейчас, и которого другие доктора признали неизлечимым, он написал в рецепте: «папа с мамой должны перестать ссориться!!!». Да, вот так прямо чёрным по белому и написал, да ещё с тремя восклицательными знаками. Разве это не странно?! Конечно, кто спорит, это же благословение, когда в доме мир и покой, но ведь кроме этого совета доктор Добрый Волшебник не дал мальчику никаких лекарств вовсе. И что ты на это скажешь: как только любовь и забота вернулись в семью — мальчик выздоровел. Вот так-то.
Учёные люди приписали это совпадению, а дураки продолжали порочить имя доктора.


Глава 21

Торжественное Прибытие

Когда я уже был готов отправляться, тётушка Мини передумала. Она решила ехать сама. Она побоялась, что я что-нибудь сделаю не так, и доктор Добрый Волшебник откажется меня принять.
Примерно через полчаса шум на улице привлёк наше внимание. Выглянув в окно, я увидел забавную сценку. Наша коляска стояла у ворот, а лошадь уставилась поверх забора на середину двора, словно обалденная. Я последовал её взгляду и увидел тётушку Мини, вышагивающую ко входной двери. У неё были — невероятно!!!: под мышкой правой руки — сердитый доктор Добрый Волшебник (почтенный джентльмен с треугольной профессорской бородкой и пенсне, свисающем на шнурке с его уха), на левую руку — был намотан поводок с яростно сопротивляющимся чёрным лохматым псом, и — большая сова восседала на том, что перед отъездом было новой модной шляпкой. Сова выкрикивала такие крепкие выражения, которые я не хочу, что бы ты слышал вообще, мой милый приятель.

Глава 22

Осмотр

Перед входной дверью компания примирилась и приняла достойный вид (это, конечно, потребовало времени). Войдя в дом, доктор Добрый Волшебник снял шляпу и все трое чинно поклонились. Доктор попросил вымыть руки, поправил пенсне и направился в комнату дочери, как будто он уже знал всё о доме. Его ассистенты торжественно проследовали за ним.
Внутри он вежливо, но решительно вытолкал меня из комнаты, и показал жене и тётушке Мини (к её глубочайшей досаде) следовать за мной.
Признаюсь: я не смог утерпеть и подглядывал в замочную скважину.
Наблюдать доктора Доброго Волшебника во время осмотра было интересно. Он ворчал, хмыкал, сопел, гудел, насвистывал. Он разглядывал, хмурился, удивлялся. Он поднимал голову и опускал, он надувал щёки и щёлкал языком. И всё это время сэр Верный Друг — передние лапы на краю постели — стоял без движения рядом, с мисс Мудрой Головой сидящей на его плече. Двое помощников, предельно сосредоточенные, наблюдали церемонию, не упуская ни детали.
К концу осмотра изумительная тройка стала обмениваться мнениями. Доктор Добрый Волшебник пожимал плечами скептически, увещевал, упрекал, выговаривал и возражал. Он поднимал глаза, сдвигал брови и время от времени бросал Аллочке короткие вопросы. Что он говорил? Я не мог разобрать из-за толстой двери.

Глава 23

Совет Трёх

Завершив осмотр, доктор пересел к столу.
Несколько бесконечных минут он сидел недвижно, поглощённый в разду-мье. Прищурившись он то поглядывал на потолок, на помощников, то на пол и на стены, цедя непрестанно сквозь серебряные усы мелодию без слов.
Наконец, он потёр свои маленькие ручки, выдохнул с облегчением, и друж-ная троица приступила к дискуссии. В какой-то момент доктор повернулся и бросил долгий задумчивый взгляд на дверь, за которой все мы нетерпеливо ждали его решения. Его глаза озорно блеснули, он добро улыбнулся, склонился над столом и написал рецепт.
Глядя на его лицо, я тоже выдохнул с облегчением. Выражение его лица было таким откровенным, что читать его не представляло никакого труда, и первым словом там была «надежда».
Затем специалисты открыли консилиум. Я видел, как мисс Умная Голова взяла перо из рук доктора и черкнула что-то на рецепте. Возражений не последовало, и невероятное трио оставило комнату торжественно, так же как они и вошли туда.

Глава 24

Болезнь Нерасцветшей Души

Доктор Добрый Волшебник приступил к делу без обиняков.
— Вот мой рецепт, — сказал он и положил на стол листок.
Я искоса глянул: отметил пару лекарств и короткую рекомендацию, напи-санную старинным, витиеватым, элегантным почерком.
— Ваша дочушка, — продолжал доктор, — больна и скорее серьёзно. Вы возможно этого не знаете, но каждое человеческое существо проходит через кризис этой болезни раз и один только раз в жизни. Чаще это случается в раннем детстве. Болезнь проявляет себя в страстном желании видеть всех счастливыми, здоровыми и бессмертными. И ничего в том нет предосудительного. Тем не менее, определённые меры должны быть приняты, а с детьми в особенности, в противном случае последствия могут быть серьёзными и болезнь станет неизлечимой. Ни единого упоминания об этой болезни вы не найдёте в медицинской литературе: даже названия ей не существует. Тем не менее, состояние это мне знакомо и путь к излечению существует. Я называю это расстройство болезнью нерасцветшей души.

Глава 25

Рецепт
(письменная часть)

— Перво-наперво, я даю девочке мои снадобья. Я приготовляю их сам. Все они настояны на вытяжках из трав, ягод, грибов, минералов и частей животных. Это эффективные лекарственные средства и вреда они не способны причинить. Ей они нужны для укрепления физического и умственного здоровья. Того количества, которое я вам оставляю, достаточно для полного восстановления. Но вот что ещё, — доктор сделал паузу и мягко откашлялся, — это то, что касается настроения и духа Аллы. Здесь я приближаюсь к центральной теме моего назначения, и я хочу, чтобы вы слушали меня внимательно, ибо с этой минуты только вы, а вернее ваша родительская любовь будет способна спасти жизнь любимого вами ребёнка.

Глава 26

Рецепт
(устная часть)

— Позвольте мне разделить с вами знания относительно этой болезни. Тео-рию, которую я собираюсь вам изложить, легко понять, но принять трудно. Каждое человеческое существо считает себя человеком по рождению. Это не непременно так. Все мы от рождения — существа, а правильнее — животные. Это тяжело признать, верно? Но только тот, кто обладает душой, — становится Человеком.
Душа — есть та единственная субстанция, которая отличает Человека от животного, растения, камня. Понимайте душу как крохотное зёрнышко, оброненное Г-осподом в сердце при зачатии. Наступает час зёрнышку идти в рост, чтобы потом распуститься цветком. К сожалению, и на это обращаю особое внимание, это та ступень в развитии, на которую большинство не поднимается.
С образом семени я думаю о родителях как о садовниках, бережно и кро-потливо помогающих растению зацвести весной, чтобы позднее собрать щедрый урожай. Теперь время весны для души вашей девочки, а её бесценное зёрнышко, оставленное неухоженным, гниёт. Вы, родители, оказались не в состоянии помочь ей. Вы не по-зволили вашей дочурке войти в царство сказки. Вы испугались, что чудеса и боль этого мира поранят её сердце. И это так, но через эти раны наполняется сердце благородством и состраданием, чтобы душа могла цвести. Все те умные книги и знания, которыми вы напичкали её память не в состоянии оживить душу, — доктор Добрый Волшебник сделал паузу и оглядел нас пристально: — Это плохо. Очень плохо. И теперь, необычайно острая форма этой болезни требует необычного лечения, — доктор возвысил голос и заговорил, скандируя каждый слог: — Вы должны принести вашей доченьке «никем-никогда-никому не рассказанную сказку», — доктор снова сделал паузу, снова внимательно посмотрел на меня, тепло улыбнулся и закончил: — Желаю удачи.
Против воли я отметил, что в его возрасте у доктора были совершенно молодые жемчужно-белые зубы.
За этим последовало неловкое молчание.

Глава 27

Ничего Необычного

Нужно ли мне говорить, мой благосклонный читатель, как я был разочарован?
— И это всё? — спросил я ( признаюсь, я не был достаточно вежлив).
— Да, это всё. А что же ещё? Этого вполне достаточно и это то, что вам нужно, — сказал доктор Добрый Волшебник и подобрал свою шляпу.
Я ответил еле слышным «спасибо» и пожал его руку. Доктор поклонился каждому из нас, и вся троица исчезла за дверями. Тётушка Мини поспешила следом: отвезти их домой. Мама и я растерянно смотрели друг на друга, не зная, что сказать и как оценить происшедшее.
— Давай исполнять, — сказала Мама (она была разочарована менее и хотела помочь мне восстановить душевное равновесие и рассудительность).
В следующий момент, после краткого отсутствия, в дом вернулась тётушка Мини. Мы уставились на неё, спрашивая взглядом: «тётушка Мини, случилось что-нибудь необычное?»
Та пожала плечами и сказала:
— Всё в порядке. Всё хорошо. Всё просто чудесно! Хотя... я не знаю...
Здесь уже я просил вслух:
— Тётушка Мини, не будешь ли ты так добра объяснить нам, что «в поряд-ке» и что это «чудесно, которого ты не знаешь»?
— Да, да, конечно, — заговорила она слегка заикаясь. В-сё, в-сё хо-ро-шо. Ни-че-го не-о-быч-но-го. Просто им не нужна наша лошадь. Проще говоря, им не нужна никакая лошадь — вообще. Они исчезли... они просто-напросто пропали... ну и что в этом необычного?
— Ты права, тётушка Минни, — повторил я эхом её слова, — ну и что в этом необычного!

Глава 28

Действуй, Если Хочешь Помочь

Тётушка Мини приняла все рекомендации доктора с наиглубочайшим доверием. В противоположность Маме и мне она совершенно не разделяла наших сомнений.
Около получаса я размышлял над случившимся и пришёл к признанию, что моё разочарование было вызвано чрезмерным ожиданием. А на самом деле ведь всё значительно проще. А отчего ж нет. После двух, от силы трёх часов в библиотеке я смогу без проблем выполнить это странное предписание доктора.
Но, как говорят, не тут-то было. Представьте моё разочарование, когда я осознал, что каждая книга сказок в библиотеке была читана и перечитана множество раз.
В тот же день я сел на поезд, чтобы попасть в центральную библиотеку штата. Результат был тот же и по тем же причинам. Я попросил библиотекаря запросить Библиотеку Конгресса. Когда она уяснила суть моего поиска, то высказала сомнение, что такая книга вообще возможна. Если, рассуждала она, я и сумею найти только что выпу-щенную в свет книгу сказок, то и в таком случае нужно считаться с тем, что её уже читали редактор и корректор, притом трудно было представить, чтобы автор отказался от удовольствия прочитать свою сказку родственникам и знакомым. Что, по её мнению, имело смысл в моей ситуации — это попросить писателя написать сказку специально для моей дочери.
Это была грандиозная идея. В тот же день я послал телеграммы лучшим писателям, умоляя их о помощи. Я поместил эту просьбу во всех больших газетах страны.
Ответы стали приходить через пару дней. Каждый был похож на первый: «Я, такой-то и такой-то, рад бы помочь, но... Эти «но» варьировались и не несли никакой надежды.
Я также обнаружил, что кипы сказок, присылаемых нам молодыми авторами и добрыми самаритянами, являются пересказами историй, блуждающих по миру испокон веку. А писатель с мировым именем подытожил мою агонию такими словами: «написать сказку — возможно самая трудная задача для автора. Сказку невозможно придумать по желанию. Она приходит сама. Как, когда, к кому? Кто знает...»

Глава 29

Новый След

С этим ответом я пришёл домой и упал в кресло изнурённый и потерянный. Мама и тётушка Мини, которые в моё отсутствие читали Аллочке сказки народов мира, вышли ко мне. Мама взяла телеграмму из моей руки и прочитала вслух.
— Это конец, — сказал я горестно. — Я использовал все мыслимые возмож-ности. Профессионалы не могут помочь. Любители — не в состоянии. Опрашивать стари-ков не имеет смысла. Все сказки, которые они знают, перешли к ним через множество поколений. Спасения нет, не существует.
— Подожди минуточку, мой племянничек. Мне совершенно ясно, что ты не слушал доктора внимательно, в то время как он просил тебя об этом специально, — заметила тётушка Мини и сдвинула сердито огни своих бровей.
— Ты это о чём, тётушка Мини? — спросила Мама. — Разве мы не следовали буквально советам Доброго Волшебника?
Я пожал плечами в поддержку, и тётушка Мини гневно накинулась на меня:
— Конечно ты пропустил что-то, и не надувайся, пожалуйста. Давайте вспомним каждое слово. Принеси-ка сюда рецепт, где он?
Я вынул рецепт из письменного стола и протянул женщинам:
— Вот, возьмите. И покажите мне, что я пропустил.
— Смотри, сюда смотри, — сказала тётушка Мини возбуждённо. — Ты видишь это?
Она указывала на последнюю строчку. Вначале там было написано слово «найти», но оно было перечёркнуто и над ним ужасным почерком, словно курица лапой, было нацарапано слово «встретить»: «ты должен встретить никем-никогда-никому нерассказанную сказку».

Глава 30

Обратно В Детство

Я почувствовал сумасшедшую головную боль. Я осознавал: нечто очень важное заключалось в этом слове, но что?
— Пожалуйста, тётушка Мини, если тебе не трудно, объясни нам в чём здесь дело, — попросил я.
Тётушка Мини благосклонно кивнула.
— Ты помнишь бабушку Хаю? Она была твоей прабабушкой.
— Да, но при чём...
— Ты помнишь колыбельные, которые она нам пела?
— Да, но при чём...
— Будь вежлив, мой дорогой. Наберись немножко терпения. Вспомни, что бабушка Хая рассказывала нам перед сном? — настаивала тётушка Мини.
— Постой, постой, постой... На ночь глядя она всегда рассказывала нам сказку или забавную историю.
— И каждый раз новую, не так ли? — подсказала тётушка Мини.
— Да, да. Ты права. Я даже помню, я спросил её, где она берёт эти истории. Она так озорно улыбнулась и ответила, что... что... что... уф! Я не могу этого сказать.
— Ты не можешь... Плохо! Зато я могу. Она сказала, что она ходит в Очарованный бор и собирает на Поляне Сказок истории и песни
— Опять одно и то же, — я был раздосадован. — С меня достаточно. Я не хочу больше ввязываться в эти дела. Я взрослый и образованный человек. Я не верю в подобные чудеса. Здесь должно быть что-то другое, а не эти выдумки.
Тётушка Минни посмотрела на меня насупив горящие брови:
— К сожалению, мой дорогой, я не могу предложить тебе ничего другого. На твоём месте, будь я главой семьи, я бы уже запрягала лошадь.
Я посмотрел на Маму. Глаза её были полны слёз ожидания и упрёка. Я вздохнул. Не говоря ни слова больше, я взял лампу, повесил на пояс фляжку с водой и подхватил посох. Когда я вышел из дому, было 4 часа пополудни. День был тёплый, и на небе ни облачка.

Глава 31

Был Ли Это Знак Удачи?

Лошадь споро вывезла меня из Зеленгородка. Мы проехали домик доктора Доброго Волшебника, который, как всегда, казался свежеокрашенным. Никого не было во дворе, и домик выглядел пустым. Однако ближе к лесу я встретил доктора Доброго Волшебника и его ассистентов, возвращающихся домой из Очарованного бора. При моём приближении доктор отступил на обочину, приподнял шляпу и приветствовал меня одобрительной улыбкой. Сэр Верный Друг встал на задние лапы и, дружелюбно лая, помахал мне передними лапами. Мисс Умная Голова сидела на ветви, висящей через дорогу. Она проухала мне «удачи» и поморгала жёлтыми глазищами. Я ответил поднятием шляпы и поклонился каждому уважительно.

Глава 32

В Очарованном Бору

Я оставил лошадь на опушке, подобрал свои вещи и погрузился в зелёную вселенную Очарованного бора и меня окружила мёртвая тишина. Но с первых моих шагов погода стала круто меняться. Внезапно, мощный ветер, пробиваясь между густых ветвей, расколол воздух жутким воем. Затем на землю опустился холод и меня охватил озноб. Небо темнело с каждой минутой, пока не стало мрачно, как полночью.
Не было ни огонька — вести, ни доброго слова — подсказать. Я зажёг свою «летучую мышь». Я скоро сбился с выбранного направления, но это меня не озаботило: я ведь всё равно не знал, куда идти, так что я ускорил шаг насколько это было возможно и надеялся только на удачу.
Не хочу скрывать от тебя, мой славный приятель, как страшно, а временами просто жутко ночью в лесу. Ветки и сучки расцарапали лицо и тело, ноги я стёр до крови. Сотни, а может и тысячи раз я спотыкался и падал, но всякий раз вставал и упрямо шагал вперёд, выдохшийся физически и умственно. Но не было силы под небом, которая бы сломила мой дух. Забота о семье толкала меня вперёд.
Ведь если любишь кого, значит ты готов жертвовать. Если кто-то зависит от тебя, ты не можешь позволить страху одолеть, нет у тебя права отступить.

Глава 33

Луч Надежды

Наступил момент, когда вконец изнеможённый я свалился в глубокую рытвину полную воды. В ней я утопил фонарь. Где и как я оставил посох, я не имел понятия. Выбравшись из воды, я был абсолютно без сил. Восстанавливая дыхание, я опёрся о де-рево и... и я увидел лучик света. Я уставился на него и боялся отвести взгляд, опасаясь, что свет этот может исчезнуть как мираж, но он не исчез.
Это не был один из тех обманчивых огоньков, которые зловеще танцуют на болотных кочках, заманивая в бездну доверчивых путников. Напротив, лучик манил меня: иди не бойся... иди ко мне... ну иди же... ближе... Свет был слаб, но ровен, тих и не-жен — как сама надежда.

Глава 34

Поляна

Нет нужды объяснять, как этот огонёк взбодрил меня. Я буквально побежал к нему. Приблизившись, я нашёл, что свет на самом деле приходит с поляны, окружённой густым хороводом кустов и деревьев. Я остановился за кустом шиповника. Мне не хотелось появиться на поляне неподготовленным. Не подготовленным к чему, спросишь ты? Я и сам не знаю.
Я оглядел себя и ощупал. Одежда была сплошные лохмотья. Все открытые части тела были исцарапаны и покрыты засохшей грязью и кровью. Лицо моё... О, я только мог вообразить, как дик и ужасен был мой вид. Стоя в размышлении что же делать, я уставился на поляну, где — о чудо! — неописуемой красоты панорама разворачивалась перед моим взором.

Глава 35

Я Отыскал Её

В то время как вокруг меня была кромешная ночь, и небо спало под тяжёлым одеялом мрачных облаков, на поляне, вопреки здравому смыслу, солнце только поднялось и было занято, наполняя этот зелёный кубок искрящимся вином животворящего света.
Все предметы были в своём роде необычны. А сам воздух был пропитан ожиданием радости и чуда.
По левую руку от меня ручей, звонко булькая, протекал через поляну. Он выбегал из-под высокого дуба и исчезал где-то на другой стороне в гуще кустов и камышей.
Птицы расшивали воздух ликующим пением, смешивая его с натужным жужжанием трудолюбивых насекомых. Солнечные лучи голубили каждую веточку, травинку, цветок — каждого жителя поляны. Облака, будто нарочно, аккуратно огибали этот праздничный круг.
Мощный аромат веял с поляны и вызывал головокружение и робость. Передо мной лежал необычный мир, он манил и пугал вместе. Я слышал неугомонную болтовню, набегающую ко мне с поляны. Я понимал слова, и это не удивляло меня. И сумасшедшая мысль пришла ко мне в голову. Мысль, которая была фантастической и в то же время желаемой, которой я боялся верить. Я смотрел на поляну и изумлялся.
— Конечно, — прошептал я, — в этом нельзя ошибиться. Вот я вижу деревья, цветы, кусты, ручей, насекомых и животных, и все-все существа поляны живые. Они разговаривают, поют, спорят, шепчутся и смеются — так же, как и люди.
Так где же ещё, скажите мне только, мог я ни с того ни с сего обрести способность понимать их язык! Я не могу объяснить как, но способность эта пришла ко мне так естественно, настолько легко. Никакого сомнения: мне открылась Поляна Сказок.
Ну что ты на это скажешь, дружище мой дорогой!

Глава 36

Новое Действующее Лицо

Я уже хотел было выйти из моего укрытия, как справа от меня бутон шиповника с закрытыми на ночь лепестками, начал неестественным образом — безо всякой причины извне — раскачиваться и... с громким хлопком раскрылся.
Я повернул голову на звук, и, поверишь ли ты мне, из лепестков показалась лысая, розовая человеческая голова. Вот ты только представь себе, мой славный приятель, цветок, внутри которого, словно в гостинице, провёл ночь маленький человечек. Он был в летах, но весьма проворен. Каков был его рост, спрашиваешь ты? Я бы сказал, размером с твой мизинчик.
Когда лепестки отворились полностью, я не мог налюбоваться костюмом этого джентльмена. О как бы я хотел, чтобы ты хотя уголком глаза мог глянуть на это чудо портняжного искусства! Нет, ты знаешь, я не могу не описать его гардероба, а ты, мой милый человек, нарисуй его на картинке, если хочешь.

Глава 37

Кое-что О Моде

Я начну с его обуви, так уж в моей памяти я вижу его.
Башмаки, красно-жёлтые с бульдожьими носами на толстой подошве и высоких каблуках, были украшены большими бархатно-синими розетками, внутри которых утопали серебряные пряжки-бабочки с бриллиантами на крылышках.
От башмаков вверх поднимались в красно-жёлто-зелёную поперечную полоску чулки, перевязанные под коленями пышными бантами и закреплённые заколкой из цветных драгоценных камней.
Теперь гольфы. О эти гольфы! из королевского густо-фиолетового бархата, поблёскивающего многоцветной искрой. Три золотые, с чистейшей воды изумрудами пряжки в оправе небесно-голубого шёлка, одна на поясе и две под коленями, скрепляли гольфы.
Подними свой взор, дружок мой славный, и ты увидишь, с длинным рукавом, белее снега кружевную рубашку. И нет слов, как ты и ожидаешь, бриллиантовые запонки в цветках из алого муара застёгивали манжеты. Воротник был кружевной. Я говорю кружевной, за неимением лучшего слова описать эту, как на картинах старых мастеров, дрожащую дымку, окроплённую застывшим дождём золотых и чёрных бусинок. Восхитительная рубиновая брошь в ажурном цветке галстука скалывала этот воротник, разбрызгивая каскады искорок по жилету.
На тёмно-зелёном малахите жилета тускло желтели резные золотые пуговицы: две впереди вертикально, по одной на грудных и боковых карманах, и две горизонтально на хлястике.
Но всего неожиданнее было то, что весь наряд выглядел свежевыстиранным и только что отутюженным. Припоминая сейчас ткани, их деликатный аромат и фактуру, я вполне уверен, что наряд весь был скроен из цветочных лепестков.

Глава 38

Поразительное Сходство

Пожилой господин глянул на своё отражение в капле росы и скорчил недовольную гримасу. Тут же к нему слетел богомол-брадобрей и в минуту побрил пухлые щёки забавного джентльмена. Жук сверху наклонил влажный лист и маленький человечек помыл руки и лицо. Подлетели несколько бабочек и закружились, осушая его лицо и руки. Опустился ещё жук и причесал человечка голову и бороду. Тот посмотрелся в «зеркало» и поклонился, благодаря каждого за помощь.
Теперь я получил возможность рассмотреть маленького человечка подробнее; и у меня появилось впечатление, что это лицо я уже где-то видел, но не мог припомнить где.
У него была потрясающе массивная голова. Круглое розовое лицо окаймляла серебряная борода, переходящая в полоску таких же серебряных волос, бегущую поперёк затылка от уха до уха. Лоб был чист и высок. Проницательные глаза под пушисты-ми серебряными бровями были глубокие, умные и слегка озорные. Нос картошкой был подозрительно красный, а рот блистал двумя рядами жемчужных молодых зубов.
Это наблюдение немедленно пробудило мои воспоминания, и я тут же признал, что маленький джентльмен в цветке был точной копией доктора Доброго Волшеб-ника, за исключением, разве, таких пустяковых деталей, как форма бороды, отсутствие пенсне и одежда.

Глава 39

Доброе Утро, Ваше Величество

Джентльмен подобрал свою шляпу-цилиндр (бьюсь о заклад, ты уже готов сказать, как она была украшена) и швырнул её вверх из цветка. Шляпа описала изящный круг над поляной и остановилась у куста. Человечек сел вовнутрь и шляпа перенесла его на берег ручья. Там он вышел из шляпы-самолёта и галантно поклонился на все стороны, приговаривая: добрый день, здравствуйте, доброго утра, рад Вас видеть и так далее, и тому подобное.
Последовавший ответ был ошеломляющим.
— Доброе утро, доброе утро, Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй, — звонко рассыпали слова птицы с небес.
— Как приятно видеть Вас снова, Ваше Величество, — пели цветы и травы снизу.
— Повелитель Сказок, желаем Вам счастливого дня, —загудел куст малины с этой стороны.
— Господин Сказочник, навещайте нас почаще, — прозвенела высокая сосна с другой.
Каждый, перебивая один другого, спешил приветствовать дорогого гостя, который без сомнения наслаждался такой популярностью.
— Наш достопочтенный и всеми любимый гость, Ваше Величество Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй, — загремел царственный дуб над ручьём, — от имени признательных обитателей Поляны Сказок я наисердечнейшим образом благодарю вас за очередной визит и за разделение с нами вновь поступивших в Вашу казну сокровищ. Мы с нетерпением будем ждать новой встречи с Вами, Ваше Величество Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй. Спасибо Вам и счастливого пути.
Его Величество Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй был тронут до слёз. Он в ответ благодарил всех снова и снова и обещал скоро быть обратно.
Вот так добродушно улыбаясь и насвистывая песенку иволги, Его Величество Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй взял тростниковый листок и подбросил его над ручьём. Затем он вынул из нагрудного кармана цветную палочку и тронул ею опускающийся лист. Коснувшись воды, листок превратился в узкую элегантную лодочку. Его Величество Главный Хранитель ступил в неё. Лодочка качнулась и Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй уронил палочку в воду. Несмотря на приличный возраст, Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй проворно выудил палочку из ручья и бережно, так, чтобы ни капли не улетело за ручей, отряхнул её.


Глава 40

До Свидания, Ваше Величество

Невзирая на эти предосторожности, Его Величество Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй не уследил и одна капелька отлетела к ореховому кусту, разбросавшему ветви над ручьём. Капелька запрыгала с веточки на веточку, закатилась в изгиб одного листа и там затаилась.
Тем временем, взмахивая палочкой, как дирижёр перед оркестром, Его Величество Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй подхватил паука, свисающего с ветки, и посадил его на нос лодочки. Ещё взмах — и хоровод стрекоз закружил над ним. Паук выбросил в воздух прядь паутинок и запряг крылатых лошадок, затем тряхнул вожжами, стрекозы заработали крылышками быстрее и быстрее, и... лодочка, паук на носу, взнузданные стрекозы, а с ними и Его Величество Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй уплыли... улетели... исчезли, словно их и не было.

Глава 41

Отчаяние

Я что, окаменел? Не двинул ни мускулом. Я был в ужасе. Что же я натворил! Передо мной, на расстоянии вытянутой руки был Его Величество Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй, а я не сумел попросить его о помощи.
Видишь ли, мой добрый слушатель, в тот самый момент, когда Его Величе-ство Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй вынул из кармана ту маленькую цветастую палочку, я сразу догадался, что она была волшебная. Я знал это и знал о её магической силе, но... Был ли я в шоке или что другое, но я не заговорил. Может был я околдован или одурманен чудесами Поляны Сказок, но я не сумел помочь моей любимой дочушке. Я бессовестно провалил совет доктора Волшебное Сердце. И разве теперь важно почему? У меня не было права на такую непростительную ошибку.
Однако с другой стороны, всё это произошло так быстро. Если быть точным, все события, начиная с раскрытия бутона шиповника до стрекоз, уносящих вдаль Его Ве-личество Главного Хранителя Всех Волшебных Сказок и Историй, пронеслись мимо меня в несколько коротких минут. Это, безусловно, не могло быть извинением, да я и не искал его. Моя бездеятельность была провальной. Что же мне было делать? Скажи мне что?!

Глава 42

Упрямый Ветер

Пока я горестно размышлял как быть, уголком глаза я приметил на дальней стороне Поляны Сказок молодого ветра с длинными серебряными крыльями. Он летел прямо к кусту, в котором укрылась сбежавшая с волшебной палочки капелька. Ветер явно знал, что она там.
Серебряный ветер пролетел через ореховый куст, широко раскачивая ветви, но из этого ничего не вышло.
Поляна наблюдала за молодым проказником молча.
Серебряный ветер замахал широко крыльями, вынуждая ветви дико изгибаться. И опять никакого результата.
— Я знаю, что ты здесь, — воскликнул ветер возбуждённо. — Выходи! Он облетел поляну по кругу набирая скорость и, раскинув широко крылья, помчался сквозь кусты вдоль ручья, поднимая на пути зелёную бурю. И тогда: нечто — махонькой звёздочкой, но ослепляюще яркой, — засверкало в глубине листа: та самая капелька. Понуждаемая качкой, она скатилась на край и задрожала, пытаясь удержаться от падения, но не сумела и полетела вниз. Ударившись о воду, капелька разлетелась миллионами крохотных бусинок, закруживших светящийся хоровод тумана.
Невольно я зажмурился, а когда открыл глаза, увидел густеющее марево внутри этого облачка. Вглядываясь, я наблюдал появление из бесформенного хаоса удивительного небесного создания: то была молодая женщина в баснословном платье с необъятным невесомым шлейфом, разбрызгивающим мириады огней.
Небесная красота этого создания, её стать, движения, черты лица, каждый жест, эти сияющие глаза, лебединая шея, мягко мерцающая кожа — и все-все черты вместе и каждая в отдельности говорили мне о молодой богине.

Глава 43

Фея Росы

— Смотрите. Смотрите! — возбуждённо загалдела поляна. — Это Фея Росы. Видите вы её? Как она прекрасна! Добро пожаловать на нашу Поляну Сказок, Фея.
— Добро утро, милая Фея! Как поживаешь? Побудь с нами. Где ты была? Как мы рады видеть тебя! Эти и другие приветствия, перебивая друг друга, летели со всех сторон: каждый житель Поляны хотел привлечь к себе внимание Феи Росы.
Заворожённый виденным я снова забыл всё на свете. Будучи не в состоянии произнести и слова, я боялся спугнуть невероятную картину разворачивающуюся перед моим потрясённым взором.
Фея не отвечала никому. Она вела себя так, словно никого вокруг не существовало вовсе. Напевая бессловесную мелодию, Фея Росы беспечно закружилась по поляне над самыми головками цветов и травинок. Время от времени она ступала на них, но ни одна даже не склонилась под её ножкой, настолько Фея Росы была легка.
— Эй, серебряный ветер, где ты? — окликнула Фея юного озорника.
— Вот он я. К твоим услугам, моя прекрасная повелительница, — ответил юноша, следовавший за ней всё это время.
— Как тебя зовут?
— Моё имя Серебряный Лель.
— Идём, Серебряный Лель, танцуй со мной. Посмотри, как красиво здесь.
Оба счастливо засмеялись. Фея Росы подобрала подол своего платья и они закружились — вихрь огня, молодости и счастья. Шлейф платья Феи Росы порхал вслед за ними, словно фантастическая птица с прозрачными влажными перьями. И там где пролетало это блистающее созвездие, там оставалась хрустальная капля воды, наполненная сладким светом жизни. Каждое растение (цветок иль травинка, листок или веточка) просили и получали кристально-чистую каплю росы.
Теряя воду, Фея Росы становилась бледнее и невесомее. Мне казалось: ещё недолго и она перестанет быть, растворится её красота в окружающем свете.

Глава 44

Давай Полетим

К счастью, случилось обратное. Фея остановилась у ручья и погрузила в него оборку своего платья. И немедленно все её черты прояснились снова. И невероятно! но Фея Росы стала ещё прекраснее, чем была то того.
— О Фея Росы, как всемогуще твоё очарование! Твоя красота разбивает сердца, их не касаясь, — восклицал тюльпан-художник Фиал Огня.
— Отныне только для тебя, только тобой будут звучать мои песни, — заверял свиристель-певец Жемчужное Пёрышко.
— Свет твоих очей пробудил мои мечты лучами надежды и восхищения, — признавался молодой мотылёк-музыкант Волна Радости.
— О Фея Росы, дитя мечты и сама мечта, — жаловался дождь-поэт Звенящая Струна, — глаза мои в раздоре с сердцем моим. Глупые слуги, они просят покорённый тобой ум разрешить, кто любит тебя больше. Увы, как будто это возможно.
На поляне не осталось сердца, которое могло бы противиться чарам божественной Феи. Но сама она, подобно кристаллам её росы, оставалась холодной безучастной. Вежливая улыбка, не выражавшая ни любви, ни вражды, была для всех её ответом.
Наскучив на Поляне, Фея Росы позвала капризно:
— Эй, Серебряный Лель, где же ты? Иди немедленно ко мне.
Ветер послушно опустился к её ногам:
— Твой покорный слуга, мой пленительный властитель. Счастлив служить. Чего ты желаешь. Командуй, я жду.
— Мне хочется летать, Серебряный Лель, летать высоко. Быстро. Далеко-далеко...
— Слушаюсь, повелитель моих желаний, — поклонился Серебряный Лель и с радостным смехом взмыл в небо. Он скоро вернулся, держа на ладони пухлое облачко.
— Всем приветик. Рада видеть всех вас. Меня зовут облачко Крылатое Пёрышко. Я хорошая девочка. Можете звать меня просто Пёрышко, если хотите. Я хорошее облачко тоже. Не дождливое. А тебя зовут Фея Росы, я знаю. Мне Серебряный Лель сказал.
— Да, это я, — засмеялась Фея. — Я рада видеть тебя тоже. Давай летать!
— Да, давай летать, — согласилась Крылатое Пёрышко весело.
Фея Росы села на облачко Крылатое Пёрышко, Серебряный Лель подхватил девушек в сияющее небо, и шумная кампания исчезла так же, как до них Его Величество Главный Хранитель Всех Волшебных Сказок и Историй. Исчезли так же, как и пришли: слишком быстро и слишком неожиданно.

Глава 45

Ещё Одна Неудача

Второй раз за день я упустил сказку. Волшебная, она была вот здесь, рядом, на этой поляне, в нескольких шагах...
Что-то неправильное происходило со мной. Моё поведение было неприемлемым. Я всё делал не так. Нужно остановиться, перемениться, необходимо действовать... Да-да, я должен действовать. И сейчас!
Я решительно ступил на поляну из-за куста, и... по причине ли горечи в моей душе или по какой иной, но с первым моим шагом поляна изменилась и неузнаваемо. Это была всё та же поляна, те же цветы и деревья, птицы и ручей. Каждая вещь была прежней и уже безвозвратно другой.
Теперь я стоял на поляне, каких в было много в каждом лесу.

Глава 46

Чужой

Стало ясно: моё самовольное появление не было принято жителями поляны доброжелательно и спугнуло чудо, оживлявшее душу этой крохотной волшебной страны. По непонятным для меня причинам я был принят как чужак. Мир этот мне не доверял. Я вспомнил наказ доктора Доброго Волшебника и печально повесил голову.
Устало волоча ноги я подошёл к ручью. Он больше не булькал звонко. Сейчас это был ручей один из многих. Я напился, сполоснул лицо, наполнил фляжку и побрёл прочь. Я не думал о направлении: мне было всё одно куда я иду и почему. Горькая печаль сжимала моё сердце.
Стоя за кустом, уставившись на поляну, так ничего и не сделав, я предал родных мне людей; я, кто был их единственной надеждой. Я шёл, и, как прежде, окружающий воздух становился гуще и темнее. И минутой позже, когда я был снова объят ночным лесом, то нисколько не удивился.
Тем не менее я вышел из лесу легко и быстро и прямо туда, где я оставил мою лошадь. Время было перед самым восходом.

Глава 47

Вода Из Ручья

Городок спал, уютно укрытый мягким покрывалом летней ночи. Света у меня не было. Но мне везло. На храп тётушки Мини лошадь вывезла коляску прямо к дому. Внутри я нашёл Маму глубоко спящей у дверей комнаты нашей дочушки.
Бедная женщина, она была настолько измочалена усталостью, что мой приход не пробудил её. Я прошёл в Аллочкину комнату. Как всякий больной ребёнок, она спала беспокойно, нервно двигая головой, руками, ногами. Я поцеловал её лобик. Он полыхал огнём. Дыхание было тяжёлым с одышкой.
Я открыл фляжку и смочил её иссохшие, растресканные губы. Затем я смочил полотенце, обтёр её личико и положил полотенце Аллочке на лобик. Остаток воды я вылил в стоящий на подоконнике вазон с увядшей фиалкой. Потом я сел в кресло у кровати и против воли провалился в сон.

Глава 48

Благодарение Б-гу

Я проснулся на звук плача и сопения, с трудом разлепил склеенные усталостью веки. Аллочка — локотки на подоконнике — стояла у фиалки и плакала. Плечики её дрожали.
— Роднуленька моя, что случилось? Почему ты не в кровати? Куда ты смотришь? Тебя испугали тени за окном? — Я подхватил её на руки, прижал к груди и поцеловал. — О! Благодарение Б-гу. Родная моя, ты знаешь, что эта ужасная твоя температура ушла. Нет её, ты понимаешь! И ты совсем не потная. Нет больше этого рвущего душу кашля. Дыхание твоё чистое и ровное, как и должно быть. Ты ещё так слаба, моя радость, но ты смотришься выздоровевшей. О Г-споди, благодарю тебя, Отец наш, за спасение нашего ребёнка.
Послушай, Аллочка, любовь моя, перестань плакать. Мы сейчас пойдём, разбудим Маму и тётушку Мини и будем праздновать. А пока расскажи мне, что случилось. Это лошадь во дворе испугала тебя?
— Нет, папа, нет. Я не испугалась ничего. Я слушала Поющую Ночь фиалку. И мне очень-очень жалко Фею Росы и принца Цветка, и я не могу не плакать, — отвечала мне печально моя дочушка еле слышным голосом.

Глава 49

Неожиданное Продолжение

Вмиг события минувшей ночи пронеслись в моей памяти.
— О чём ты говоришь? — спросил я крепко перепуганный. — Какая Фея Росы? И откуда ты про неё знаешь?
— Она рассказала мне, — ответила Аллочка и показала на фиалку. — Пока ты спал, Поющая Ночь фиалка рассказала мне, что случилось с Феей Росы, после того как она вместе с Крылатым Пёрышком и Серебряным Лелем улетели с Поляны Сказок.
Озадаченный, я взглянул на цветок. Усохшая было, с тех пор как я видел её в последний раз, фиалка сейчас распрямилась и расцвела, и её лепестки, печальные и нежные, были влажны от маленьких капель росы, подрагивающих, как слёзы.

Глава 50

Говорящая Фиалка

Как только мог я успокоил Аллочку и уложил её в кровать, и она тут же начала несвязный рассказ, из которого я мало чего понял.
Моя милая доченька говорила горячо, быстро, глотая слова и недоговари-вая предложения. Наконец, уставшая, она уснула. И это уже был крепкий сон здорового ребёнка.
Я вернулся в своё кресло и фиалка Поющая Ночь, пересказала эту историю мне.



Продолжение см.:

Книга 2

КНИГА ДУШИ