Ты пишешь мне, боюсь ли я измены...

Ты пишешь мне, боюсь ли я измены,
Да я боюсь внезапности  ее,
Пусть  лучше  мне  порежут  мои  вены,
Чем снова  посмотреть  в  ее  нутро.

Ты говоришь,  что  я  могу прощать.
Да  я  могу  и  это  моя  слабость,
Я  не могу  своей  рукой  карать,
Ведь  даже подлость  выражает  жалость.

Но  эту  жалость  я сумел  понять,
Делю  ее  на  две неравных  части,
В  одной готовы  руки  всем  лизать,
И карту крыть,  но только  не по  масти.

Готовы,  умоляя,  волком  выть
Скрыть  зло  свое  под  дымкою тумана,
Чтоб  через некоторое  время  всплыть,
На берегу презренного  обмана.

И  жалость их, как плачь ребенка,
Но не от сердца они слезы льют.
Казался друг, а вышло, что «шестерка»…
Своим зельем все внутренности жгут!

Я  больше уважаю  молчаливых,
Пусть даже презирающих меня.
Они под ноги не кидают мне крапивы,
И на меня не смотрят свысока.

Они не просят ни прощения,  ни  ласки,
Они не прячут  своего лица.
Такая  жалость не оденет  маски,
Которые  скрывают подлеца…

Я им не льщу  и перед ними  я не маюсь,
Я этого  не делал никогда,
Единственное,  в чем сейчас  я каюсь,
Я  верил им, и  отдавал  себя…