Ранние стихи 1978-1999г. геология

1978г. На практике. Камчатка.

 Надувается, как парус, старая палатка,
 И трепещется в испуге полотно,
 В ущелье утиная стайка,
 Прячется под мамино крыло.
 Не страшен ей дождь холодный,
 Туманы и ветер злой.
 Скукожился вечер черный,
 И перевал со мглой.
 А мне сквозь туманы нужно,
 свой путь пройти до конца,
 И азимут взять мне верный
 До крайнего останца.
 А дальше до самолета,
 Бежать по росе одной,
 где эдельвейс одиноко
качнет во след головой.

1980г. День рождение у студентки Оленьки.

В палатке неуклюжей, поставленной не так,
 Четыре сердца вместе празднично стучат.
Не важно, что нет солнца, и дождик все идет,
 Сегодня День рождение и все вокруг поет.
И нежные мотивы придумает ручей,
Подслушают их елки и высыпят с ветвей.
А там подхватят травы, запоет тростник,
И звонко с переливами зажурчит родник.
На столе промокшем,  оранжевый букет,
Оленьке  исполнилось восемнадцать лет.

1980г. Школьники на литохимической съемке.

Лето прилетело тихой стайкой птиц,
 И веселым смехом школьных небылиц,
 Строгих, нежных, синих и веселых глаз,
Ускользает юность в небеса от нас.

Лето с вечерами у жаркого костра,
И негромкой песней до самого утра,
Улетает с дымом к звездной вышине,
И мечты порхают в лунной тишине.

У костра палатки, словно корабли,
 Проплывут в тумане, как память о любви,
О любви не смелой, о твоих словах,
 И осталась нежность, на моих губах.

И осталось в сердце лето золотое,
С небесами чистыми, как седое море,
Налетевший ветер обрывает цвет,
Буду это лето я помнить много лет.

1981г. Иду на базу. Юркин ключ.

Кайло, молоток, да рюкзак за спиною,
Иду не спеша я горной тропою.
Окончен маршрут и закончился день,
В причудливых формах бегущая тень.
И только теперь замечаю устало,
Что база далеко, тащу я не мало.
И  нужно до сумерек в лагерь придти,
Чтоб не хватились, искать не пошли.
Мечтаю о кружечке крепкого чая,
 Да чтобы палатка стояла сухая.
Подкинуть в костер золотой бересты,
Повесить на прутья сушить сапоги.
Вдохнуть у костра горький дым сигарет.
Но вот уже всполох сигнальных ракет,
И крики тревожные, Ольга – ау,
Стой, если рядом, осветим тропу.

1981г. Бесшабашные девчонки на литохимической съемке.  р. Красавчик.

Мы под дождичком плясали на опушке у стожка,
Гром гремел, гроза сверкала, вместо нежного рожка.
Трепыхался край палатки, словно крылья черной галки.
Лес стонал, брезент свистел, ветер жалобно гудел.
Только нам все ни почем, юность рвется кумачом.
Что там машет нам начальник и беззвучно так кричит,
А девчат веселых стайка, ошалело в дождь летит.
Ух, веселую калинку выводили кирзачи,
А потом всю ночь сушили, мы портянки на печи.

1985г. Валентин.

Ему ведь было сорок с небольшим,
А мне казался взрослым и смешным.
Готов был съесть свои два кирзача
При этом словно кот урча.

Готов змеюке обглодать хребет,
Под дробь подкинуть свой берет.
Готов он по воде меня тащить верхом,
И выглядеть большим лохом.

Готов нести попутно мой рюкзак,
И важно плечи расправляет, как казак.
Перебирает вечерами скудный скарб,
И улыбается, как сказочный араб.

Имущество его всегда при нем
Баян, да галстук выцветший огнем
Интеллигент! на самом  дне…
А прошлое сгорело все в огне.

Меня смешит его улыбка, взгляд.
Ответы для девчонки невпопад.
Смешит его подарок –самовар.
«Ты будешь пить с него нектар»

А я смеялась, пробегая мимо,
Мне волос ветер развивал задира.
Он обзывал меня лесною нимфой.
Писал стихи с любовной рифмой.

Копал канавы, руки в кровь.
А ночью, баян плакал за любовь.
И лето кончилось, пришла зима,
Он лето отработал  для вина.

Какая вьюга, стужа на дворе,
Его же жизнь идет  в вине.
И где-то сгинул Валентин, наш баянист
Канавщик, бич, в душе артист.

И пробежало столько лет, смотрю на самовар,
И, простужаясь, пью с него отвар.

1990 г. Разлука.
Когда любовь уходит, ее ты не зови,
И брошенное счастье сетями не лови.
Подобно оно свету, в руки не возьмешь,
И то, что уже нету, нигде ты не найдешь.

Поедешь за три моря, за тридевять земель,
Но только лишь, откроешь ты счет своих потерь.
Любовь, что растворилась, в небесной вышине,
Порой тревожит сердце и снится мне во сне.

1991 г. Потеря.
Нам звезды когда-то любовь подарили.
Ее не смогли мы с тобой удержать.
Ту хрупкую чашу о камни разбили,
И вместе осколки теперь не собрать.
И думалось нам, что с тобой мы богаты,
потеря казалась мала, но в чаше той были,
Рассветы , закаты, мы нищие стали вчера.

1990 г.
ты чужую одежду одел,
и чужую жену себе взял.
и не ведая, каждый день,
превращаясь все больше в тень,
по кусочку себя продал,
сердце синему дню отдал,
и приняв тот великий дар,
птица счастья , сказала -кар.

1991 г. Ищу тебя.
Звезды холодно мерцают,
не понять той красоты.
В небесах бесследно тают,
все придуманные сны.

Я поверить бы в них рада,
только бы найти пути,
в мир теней, загадки ада,
в божий сад и врата рая.

Я хочу туда попасть,
чтобы Богу в ноги пасть.
Буду я его просить,
о своей душе молить.

Ты верни мне половину,
не могу с одной я жить.
помоги найти в пучине,
ту связующую нить.

Что натянута меж нами,
и дрожит струной в ночи.
Прикоснусь губами к тайне,
и отдам тебе ключи.

Он прошел однажды мимо,
в позапрошлой той весне,
была встреча так ранима,
будто в хрупком, чутком сне.

Не успела я окликнуть,
не сумела удержать,
помоги мне, Боже правый,
поверни ты время вспять.

1995г. Весна. руч. Переходный.

Лес шумел и плакал, смеялась вновь  весна,
Стояла на опушке я совсем одна.
Хочется заплакать,а может закричать,
Негаданно, нежданно, любовь пришла опять.
Вскинула я руки, я хотела сдаться,
Оказались крылья, ну как тут не смеяться.
А сама я птица и могу летать,
Только я на нитке, что в твоих руках.

1996г.  На р.  Сутара,  золото.

На лоткЕ песок блестит и крупинки золота,
А рука вся в черных цыпках, золотом исколота.
И  спина гудит, в ней кол, я не разогнусь,
В день шлихов по сотни мою,  кажется, загнусь.
На дороге  засосала  жижа грязи,   сапоги,
И не вырваться на бал мне из болота, из тайги.
Целый день кручу песок я и буторю у костра,
«Буровая» тишь взрывает и ерошат синь ветра.

Черемши объевшись зА день, до икОты, тошноты,
Вся пропахшая болотом, спорю с леди - красоты.
И в костюме цвета хаки в серый  дождик и в жару,
Буду снится, тебе милый,  как лебедушка орлу.
Заколдованный кукушкой, за рекой кудрявый лес,
Поит соком нас с тобою, надоив его с небес.
Зачарованные елки смотрят ночью на луну,
Укрывая в темной кроне, рысь и сонную сову.

Я не знаю, куда деться от гудящих комаров,
И саднят мои мозоли от лотка и рубки дров.
Золотинки отмываю, сосчитав все до одной,
 Следы заячьи читаю под мохнатою сосной.
Разогнав туман белесый, где гуляют барсуки,
Я пеку на углях жарких всем с картошкой пироги.
Мужики едят их быстро, говорят, как семечки,
А в кустах поют, мелькая, маленькие пеночки.
Чай душистый пьем с тобой в свете керосинки,
И целуешь ты меня, с губ слизнув росинки.

1995 г. Полевая зарисовка.

Как смеется звонко, кладовщица Светка.
Шепчет ей Серега, ты моя конфетка.
За туманом мчится на заезд вахтА.
За окошком машет веточкой пихта.

Как смеется звонко, Светка кладовщица.
Озорной Серега рядом с ней мастится.
Сыпет прибаутки и горят глаза.
Спозаранку в поле так блестит роса.

Бабье лето Светки давно уж отзвенело,
Ягода малина в осени доспела.
А Серега с армии только что пришел,
Звонкий смех внезапно его в пути нашел.

Едет на работу веселая орда,
Кажется в зарницах, в сполохах вахтА.
Дружно все смеются, светится любовь,
И улыбка тронула мои губы вновь.

Только стеной встала разница в годах,
Светка хоть принцесса, но только на бабах.
И совсем внезапно Серега взвел курок,
И в ночи раздался выстрела хлопок.

Горько плачет где-то кладовщица Светка.
Бабье лето стонет, как сломанная ветка.
Мы Орла Серегу проводили в путь,
И шептало небо, ты не позабудь.

1996 г.
Геолог не просто профессия, а состояние души,
И если ты звезд не видишь, тебе и руды не найти.

1996 г.
Гелогам
Шумит тайга, мерцают звезды,
по компасу берем мы норд и осты.
Костер в ночи горит,
среди камней ручей бежит,
и белый дым, как млечный путь,
Кассиопею не забудь.
Висит огромная луна
гитары душу рвет струна,
палатки словно корабли,
в трех милях от твоей любви.