Задержим дыхание..

Как игрушки, на ёлке – трупы домашних зверей.
Стекленеют глаза, и на шерсти багряного блеск.
Прижимаю опасную бритву к руке всё сильней.
Цвета крови в бокале Кьянти тревожный плеск.

И ментоловые сигареты об руку тушить.
Осторожно проводишь мне скальпелем по глазам.
Наживую, посыпав солью, разрезы зашить,
Кожи бледной лохмотья пришпиливая к рукавам.

Я тебе улыбаюсь разорванным в клочья ртом,
И во вспоротом брюхе полчища мух роятся.
Раздирая мне дёсны до крови колотым льдом,
Обожжённые кислотой, мои пальцы дымятся.

Твои зубы вонзятся мне в шею, и алая кровь
По губам твоим белым змеёю закапает вниз.
Я люблю тебя, стерва, попробуй же эту любовь!
Или – хочешь? - мы снова вместе шагнём за карниз?

Или - хочешь? – еще на два пальца абсент в стакан?
Расцветает на светлой рубашке багряный цветок.
Провода оголённые в ванную, открытый кран,
Твоя холодность жалит сильней, чем по венам ток.

Равнодушно сжирает пламя мои стихи,
Ты сидишь посреди пожара, дымится кожа.
Мы с тобой до сих пор безудержно-далеки,
Не смотря на то, что до ужаса мы похожи.

Где-то там, за разбитым зеркалом, я не сплю.
Ты, прикованная цепями, лежишь у кровати.
На спине твоей ржавым гвоздём я пишу «Люблю»,
И голодные крысы кусают тебя под платьем.

Где-то там, за разбитым зеркалом, твой алый рот,
Растянувшись, от крика рвётся щёк бахромой.
И в моем зазеркалье всё в точности наоборот,
Там подохнешь ты, зная, что я не буду с тобой.

Где-то там, за разбитым зеркалом, катится ртуть,
Через вывороченные ноздри в глотку течёт.
Только - здесь и сейчас – я попробую не уснуть,
Потому что часы мне уже начинают отсчёт.

Только - здесь и сейчас – без тебя умираю я,
Ты дрожишь, и теперь твои руки в моей крови.
Я уже не могу даже просто дышать без тебя.
Так что лучше – задержим дыхание. Без любви.