Любовь

Тобой дышалось, пелось и спалось,
тобой жилось. И  слово
приручалось,
как белочка, ныряющая в горсть,
за тишиной,
что в той горсти спасалась.

Но необычней не было меня
средь осени сухой. Но  незабвенней...
И пьяному тебе от сентября-
весёлая-казалась всех осенней.

И отчего-то ростом выше всех...
И долго длилось это сумасбродство,
и грецкий поспевал в саду орех,
срываясь вниз, с землёю чуя сродство.

Но вот тянусь к земле и я...И я?
И притяженье  выпивает силы.
Зачем тогда в  начале Бытия
меня из общей вынули могилы?

И как же мне-высокой-в землю лечь?
Как мне-осенней-в холоде зарыться?
Ни рук моих не чувствую, ни плеч-
А ведь недавно называлась птицей.

Ну а теперь- нет проще и бедней,
обыденнее нет и некрасивей.
Пусть будет так. Среди твоих затей
бывали, друг, и злее и игривей.

Я только об одном тебя молю:
из прошлых лет, затертых ныне сажей,
оставь мне белку шуструю мою
да тишину. И возгордись пропажей.