когда кошка

когда кошка в подворотне
кусает тебя за лодыжку
рядом с неоновой вывеской ашана,
плавающей в луже,
подсмотренной, может быть, на ленинском проспекте,
ты вспоминаешь, что кошки тоже были когда-то дети,
но кусали с меньшим остервенением,
если вообще кусали.
я уже ничего не знаю,
вернее, не могу припомнить.

я почти уверена,
толстая женщина с короткой стрижкой,
с парнишкой подмышкой
или старым обрюзгшим дедом
накануне праздника столько-то летия великой победы
идет побеждать тебя.
ну и чего вы так сильно расстроились?
бога в вас нет, появится – поговорим.
и апельсин свой, пожалуйста, выбросьте,
не видите – начал сквозь решеточку прорастать?
ничего с вас, похоже, не взять,
ну так хоть не мешайтесь в проходе.
всё проходит, точно вам говорю,
всё – проходит,
и вы - пройдете,
так что нечего тут занимать
ни времени, ни пространства.
не стойте.
сами придумайте, куда вам пойти.

но и это оказалось совсем не сложно.
только все вокруг ходят теперь безглавые,
уже не морщатся.
жилы у них топорщатся –
можно в косы их заплести,
перевязать лодыжку,
бусины нанизать.
чтобы больше не задавать вопросов.
маму не огорчать.

да и пол на кухне давно уж высох.
назовешь по-хитрому (чтоб спросили) – вон той декадой.
сядешь на кафель и начинаешь нанизывать все эти бусины –
серые, розовые, аквамарин.
только это уже никому не надо.
уж за них-то он всех простил.

...

и думаешь потом: скорее бы стать бусиной и укатиться под тумбочку, чтобы кошка, более не живущая, ни за что не смогла подцепить тебя когтистой лапой, утащить с собой на усах и бросить в сырой подвал, где пол за все эти растянувшиеся годы так и не высох.