У самого синего моря

Как нарочно навстречу плетётся обоз:
Две телеги да ржавые дроги,
А за ним, как трусливо поджавшийся хвост,
Ковыляет шаблА по дороге.

И толпа не толпа, и орда не орда -
Бабы хмурые, хилые дети,
Из тулупа в телеге глядит борода,
А на дрогах лишь розги да плети.

Как во сне, не во сне, наяву, на ветру,
Уступивши дорогу обозу,
Толи шапку сниму, толи слезы сотру,
Да приму неудобную позу.

Так стою и молчу, и обоз замолчал,
Бабы взялись за розги да плети,
То тулуп с бородой на меня осерчал
За без рыбы прогнившие сети.

Что стою перед ним без улова босым,
Испоганила день наша встреча,
Будто баба с ведром бесконечно пустым
Как назло, шла с утра, не под вечер.

А от тины морской запах льется рекой,
Проникает под кожу отравой,
Мол, нарушил покой, мол, такой да сякой,
Да ещё и топорщится справа.

Постоял, помолчал, ничего не сказал,
Стеганул со всех сил свою клячу,
Бабы взвыли, меня укоряя в глаза,
Для детей своих милости клянчат.

Виновато склонил взгляд понуро к земле,
Не прознали б что в тине сокрыто,
Что старухе своей, самой вредной в селе,
Испросил я у Рыбки корыто...