Барон
Барон был стар. Он в золото влюбился,
Монеты в сундуках боготворя,
О них судил и, рассуждая, мыслил,
С самим собой в подвале говоря.
Пред ним дублон старинный и истертый,
А в памяти барона вдруг всплыло,
Как вор Тибо рукой своей нетвердой
Свой долг вернул, глаза сощурив зло.
Шестой сундук, «сундук еще не полный»*,
Стоял открытым, спрятанный в углу,
Где запах старой плесени тлетворный
Висел недвижно с пылью на полу.
Сундук большой был с крышкою неровной
И горсть монет назначена ему.
Барон доволен, день был плодотворный:
Ведь долг отдали, помня про тюрьму.
В руке барона грязной и усталой
Пригоршня золота блестела у свечи.
Он понимал, что этой долей малой
Шестой сундук пополнится в ночи.
В подвале холодно, но холод не помеха
Тому, кто в деньгах жизни видит смысл
И для кого нет большего успеха,
Чем горсть монет, красивая как мысль.
Шесть сундуков и свечка перед каждым,
Барон смотрел на золотистый блеск,
Свое сокровище считая самым важным,
Важней, чем жизнь и христианский крест.
Барон царил, от золота в восторге
Глаза блестели, на сундук смотря.
Ведь для барона деньги – это лорды
Как высший свет пред взором короля.
Молясь на золото, себя он почитал,
А сундуки ценил с благоговеньем.
Но только он монетам цену знал
И помнил нищих вдов без сожаленья.
Монеты темные под свечками желтели
И он, хозяин, вспомнил как всегда
Как пальцы нищих перед ним чернели
И вдовы плакали без денег иногда.
От горя плача тяжкими слезами,
Его разжалобить не смог бы никогда
Худой старик, кухарка с сыновьями
Могла стенать без толку и стыда.
Подвал сырой был душен как могила
В углах на плесени серела с грязью пыль,
А для барона золото в нем было
Той самой сказкою, что превратилась в быль.
Монеты тратить ? Хуже преступленья,
Свое богатство в сундуках храня,
Скупец не знал и с чувством исступленья
На сына злился, в глупости виня.
Его наследник, глупый сын, развратник –
Такой все золото растратит без следа.
Барон же сам не сможет как привратник
Могильной тенью вход закрыть туда.
Что жизни цель, в чем смысл ее ? Он в нем,
В богатства накоплении подвальном,
Для сундуков барон был королем.
Они ему – иконой поминальной.
Душа барона - мир без состраданья,
Где нет добру ни ниши, ни угла.
Барон не ведал чувства содроганья,
Не тратил времени на добрые дела.
Он мог часы просиживать в подвале
Куда сквозь вход луч света проникал
И королем в огромном тронном зале
Себя он чувствовал, взирая на подвал.
Свидетельство о публикации №117053000374