Горянка на леднике Фортамбек

                — Этот ваш начальничек,— 
                рыдала в голос семилетняя
                Горянка, — не разрешает
                больше ходить нам на
                Фортамбек!..

     Это была трагедия! Мама Элла сразу всё поняла. Нужно было искать компромисы и, прежде всего, дать любимой малышке выплакаться: ведь слёзы всё лечат, Элла знала это по себе…

     У взрослых в экспедиции много забот: научные эксперименты, которые забирают очень много времени, переживания за тех, кто делает вершину, да вот ещё и дочь и сын, которых не с кем оставить дома, ведь и папа тоже вечно в разъездах.

     А Горянка, к тому же, — любимица публики, звезда экспедиции!

     Никто не удостаивался чести лежать на лобовом стекле вертолёта, когда он взлетает или идёт на посадку: это место Горянки! А когда водила с ботмехаником идут к домикам, как лихо ухватиться за их округлые бицепсы, чтобы висеть бананами да семинить в воздухе ногами! И это тоже дозволено далеко не каждому, только любимицам, и вдруг такой облом: «Этот ваш начальничек!»

     Но ведь и у гор свои законы: попадая на ледник, на высоту более четырёх тысяч метров, где не хватает около трети кислорода, человека как-то сразу охватывает эйфория, он превращается в мотылька или бабочку и как бы парит над изумрудной поляной, покрытой цветущими эдельвейсами, но уже на второй день оказывается поражённым горной болезнью с её головной болью и тошнотой.

     У гор свои законы: даже крепко впаянные в лёд камни, как-то неожиданно, подтаяв, летят вниз, и даже веками смороженный в фирн снег вдруг срывается с Трамплина катастрофической лавиной.

     Говорят, что ледник живой, и это, если прислушаешься, даже слышно, и горы — тоже живые?!

     Но дети, оказавшиеся в экспедиции, не очень-то горы и любят, ведь горы переключают на себя всё внимание взрослых, которые относятся к горам довольно серьёзно или воспеваются весьма романтически, как это делает Евген Васильев, исполняя песню на стихи Дмитрия Сухарева:

Горы, горы, —
Что нам горы эти?
Что на горы эти
Мы глядим, как дети?
Мы глядим до боли
Синими глазами
На большие горы
С белыми снегами.

Ветры дуют,
Снег лежит, не тает.
Все попередумать
Времени хватает.
Там, в соседстве с небом,
На вершинах голых
Думается снегу
О зеленых долах.

Долы, долы,
Все леса кудрявы.
Не у нас ли дома
Мягче пуха травы?
Реки все парные
С мала до велика,
И летит над ними
Журавель-курлыка.

Горы, горы, —
Что нам горы эти?
Что на горы эти
Мы глядим, как дети?
Мы глядим до боли
Синими глазами
На большие горы
С белыми снегами.

     Так вот, несмотря на все опасности, несмотря на все запреты, у детей экспедиции свои походы и свои испытания, как это было и у детей войны. Вот и решили Горянка с Максимом отправиться на запрещённый Белкиным край Фортамбека. Запрещённый из-за опасности, разумеется.

     И они это сделали! И не просто стали над обрывом, но и решили проявить себя в полный рост:

     — Горы, — вы дураки! — кричали они дружно и швыряли камни вниз, — И альпинисты, которые идут в горы, тоже дураки!..

     На их беду мимо проходила покорившая пик группа альпинистов, и вот нашёлся же среди них некто, кто заложил малышню начальнику экспедиции.

     Белкин вызвал к себе обоих, отчитывал больше своего сына Максима, ведь он был старшим. К тому же, я полагаю, глупый проступок явился и поводом и для того, чтобы проявить воспитательные меры, заставить сына как следует заняться в экспедиции английским языком:

     — Нельзя кричать в горы рупором, — говорил спокойно Белкин, – ведь вы могли сорвать лавину. Максим, ты займёшься английским, и я запрещаю ходить к краю ледника! Обоим!

     Для Горянки это была настоящая трагедия: не с кем было больше шухарить, а главное, куда подевалась вселенская беспредельная любовь?! Это невозможно было перенести!

     Но мама всё понимала!..