Чудак

Он жил. Он был немного циник. Он пустоту ловил в мешок.
Играл. Не в шахматы. Ботвиник с такой фантазией не мог
Проникнуть в мир, где нет былого, где нет реальности и пут,
Где только – мысль, и только - слово, создав его за пять минут.

И речь его была туманна, точна, но сбивчива, быстра.
Он выглядел немного странно – как клоунады мастера:
Высок, сутул и скособочен. Казалось, на ходу дремал.
И этот образ был упрочен усмешкой, что он не снимал.

Но там, внутри, заоболочен, под диким панцирем, в тиши,
На самой тихой из обочин, горел цветок его души.
На самых нежных, тонких струнах, на нотах радостей и бед,
На вдохновении – у юных оно нежно, как лунный свет, -

Играл, но только очень тихо, волшебной силы музыкант.
А мозг кипел. Безумно, лихо, и все сплавлял в один талант.
И вот, когда строки коснувшись, он вышел, капельку прямей,
Заговорил… весь зал, очнувшись, внимал. Актер, так ты умей!

Ведь не сумеет. Так попасть, так в суть, в характер, в жизнь и в точку…
При этом духом не упасть, все сделать четко, в одиночку,
У нас нутро перевернуть известной и знакомой строчкой…
Ни капли лжи. Не обмануть. Успеть прочесть. Прожить. И – точка.