Причудливые линии судьбы

  Детство и отрочество у Ильи было похоже на других сверстников, только дед по матери у него был особенный. Кавалер двух орденов Славы, Красной звезды, медали "За отвагу", словом герой Великой Отечественной, он подолгу стоял в мезонине перед портретом царя и царицы и двух дядей- георгиевских кавалеров.
 - Тебе ещё рано об этом знать. потом расскажу о той настоящей Великой России, Великой русской цивилизации.
   Когда Илья, учась в школе, принёс как-то учебник истории, дед обычно спокойный, взорвался:
   -Те, которые уничтожали свой народ расказачиванием и раскулачиванием , многие миллионы убили голодом, слова доброго не стоят, п те вожди-изверги . что призывали к истреблению русских и славян, должны быть прокляты вовеки веков!
   И он стукнул кулаков по портрету Энгельса.
  - Я тебе потом их процитирую, ведь они озверели в ненависти. Я, как русский человек не мог бы жить на улице Маркса и Энгельса за их змеиный яд, извергаемых на русских. Из-за них замутили головы и заставили рушить самое красивое и светлое на Руси - храмы. Десятки тысяч священников  извели, яко звери, душегубы,
сотни тысяч храмов, что веками строились обезумевшие варвары взрывали в помутнени
рассудка, а кто им ум замутил; Маркс и Энгельс и Ленин им поддакивал. А самый подлейший палач - Ярославский- Губельман разрушил историческое лицо многих тысяч древних русских городов.. Я бывало в Ярославле вышел на улицу его имени и стал ругаться и проклинать. Люди останавливались, а я им говорил, что этот злыдень десятки тысяч священников погубил, в том числе и в моей родне пятерых, что он  тысячи красивейших храмов призвал разрушить, хотел, чтобы русские были  иванами. родства не помнящими.
  - Дедо, а царь, что у нас в мезонине, почему его учитель истории кровавым называет.
  - От незнания, внучек. При этом царе 60 миллионов народу прибыло, Русь великой державой стала, а русские были хозяевами на родной земле. А если какая капля крови и пролилась, то после него моря крови были, сотнями тысяч расстреливали русских патриотов. Ты сейчас многое не поймёшь. Я тебе , когда подрастёшь, растолкую. Я может не доживу, а ты доживёшь, когда икону царя рядом с ликом Николая -чудотворца будут ставить на божнице. Великая справедливость должна восторжествовать, а пока не восторжествует, лучше с друзьями и учителями об этом не говорить. Десятки лет мутили головы, не скоро просветлеют. У нас ведь на Севере при царе сплошь двухэтажные деревни были по Двине и Ваге, по Онеге и Пинеге, по Мезени. Особенно богато поморы жили. Ну у нас . конечно, не сотни золотых, как у них, но десятки у многих зажиточных крестьян были. При царе Русь всю Европу льном завалила. а также хлебом и маслом. Раньше в каждой деревне мастера ремёсел жили, иные на всю округу славились, как кузнецы, мельники, бондари, шорники. Народ был богатырь, да извели его в концлагерях, а больше голодом убили и на строительстве Беломорканала.
  Дед многому научил Илью и по столярному делу, а когда печь клал или ремонтировал, приговаривал: "Смотри, в жизни пригодится".
  Однажды, когда дед уже был болен, он несколько раз повторил и просил заучить Илью слова Энгельса, где он призывал к истреблению русской нации и всех славян.
  Илья не вступал в комсомол не столько потому, что как ему казалось, этого бы не одобрил дед, а не хотел снимать крестик. В армии у него даже стычки из-за этого с сержантом были. Лейтенанту он  показал портрет деда-фронтовика со всеми
орденами и медалями и сказал: " Дед мой крёстный и он для меня авторитет!" Он лучше всех в части играл на гармошке и одному из офицеров отремонтировал крыльцо,
а другому баню. После этого  к нему не приставали.
  После армии Илья кончил техникум и работал механиком в совхозе. Когда пошла политика не перспективных  деревень и председатель сельсовета приказал растащить тракторами старинную часовню. в древне, жители которой не хотели съезжать с холма, где сотни лет красовалась их деревня, Илья пригрозил трактористам божьей карой, а сам ушёл из механиков и поступил в сельхозинститут на агронома.
  Там он познакомился с девушкой и чуть было на ней не женился да поругался из-за вождей с будущей тёщей, которая выставила его на улицу поздним вечером.
  Мимо проходила высокая, крупная телом грудастая молодая женщина.
  - Что не пускают?
  - Да , негде ночевать.
  - Из-за чего поругались?
  - Из-за вождей, из-за того, что миллионы извели голодом, расказачиванием и раскулачиванием.
   - Истинная правда. Я как раз из таких. Пошли ко мне ночевать.
   Дарья оказалась донской казачкой , её родителей раскулачили и выслали на Север. Целые станицы по десятку тысяч вымирали от голода в 1932-34 голах на Дону и Кубани.
   Дарья уговорила Илью выпить по две чарки первача и выпить три сырых яйца, а потом стала целовать и обнимать , пока они не оказались в постели.
  - Может здесь на всё село нас с тобой двое единомышленников. Если на мне женишься, поедем на Дон к родне, познакомишься с великим русским писателем Шолоховым.
   Две недели буйной любви по ночам, а днём Дарья распродавала то, что можно было продать, чтобы были деньги на поездку на Дон.
  - А Шолохову в подарок мы по трёхлитровой банке морошки, клюквы и брусники свезём, скажем. что Пушкин любил морошку. Мало стало княженики, хоть бы литровую баночку насобирать. Великий писатель наверно и не едал самой вкусной в стране ягоды.
   Встречи с роднёй прошли ярко. Илья везде говорил, что и на Севере, в Великом Устюге были великие казаки-первопроходцы Дежнёв, Хабаров и Атласов. И к Шолохову Илья пришёл в казачьем, подаренном роднёй Дарьи  и тоже самое повторил про северных казаков-землепроходцев, а потом выставили северные дары.
  Особенно Шолохову понравилась морошка и клюква, а княженика по вкусу напомнила ананас.
  - Василий Белов мне хвалил эту ягоду, а я ещё не верил ему. Белова читали?.
  - Дед мой фронтовик-орденоносец его читал и почитал и даже встречался с ним.
  - Его "Плотницкие рассказы" замечательны...
  - Да и меня дед плотницкому ремеслу учил, а потом я стал механиком, но воспротивился сносу старинной часовни и древней деревни, как неперспективной, пришлось уйти, стал агрономом.
   Шолохов похвалил за верность устоям.
   Вторым потрясением для Ильи через десяток лет стала встреча с Николаем Рубцовым - пронзительным русским лириком. Он правда возразил поэту:
  - Мне нравятся Ваши стихи, Николай, но одну строку я бы поправил:
   И жаль мне, и жаль мне растоптанной царской короны...
  потому, что после этого были миллионы расказаченных, десятки миллионов раскулаченных и десятки миллионов убитых голодом...
   - Может быть, - в задумчивости сказал Рубцов, но это ещё немногие поймут.