Саня

Запалить бы костер, надышаться дымком,
Выпить кружку индийского чая,
Как когда-то сидели мы с Саней-дружком,
До рассвета маршрут изучая.
Столько лет пронеслось, только рана моя
На душе зарастать не желает -
Каждой ночью в ущелье, упавшего дня,
Вместе с другом она умирает.

Он был лучший из нас. Той когорты ребят,
Для которых - пусты разговоры,
Если горы над тучами в них не парят,
И с ветрами не рубятся горы.
Невысокий, в очках, с васильками в глазах,
До утра не расстанется с книжкой,
Пел Высоцкого так, что душа нараспах,
В тридцать три, оставаясь мальчишкой.

Брызнул кровью рассвет. Сердце рвется в груди
На вершину по снежным изломам.
В этот раз, в нашей связке, я шел впереди,
Он, страхуя, шел сзади, ведомым.
Снова Богу вверяя картёжницу-жизнь
Поднимались отвесной скалою...
И вдруг выстрелом в спину, - «Володька, - держись!!!»
И - страховка в ущелье струною.

Я держался. Наш вес выдирал изо-льда
Костыли. Я вколачивал снова…
Он достал стропорез… и ушел навсегда,
Не сказав, ни единого слова.
Те же тучи качались в своих берегах,
Те же горы стояли с лесами,
Только солнце, присевшее, где-то в ногах,
Умывалось моими слезами.

Как я с этим живу, я и сам не пойму.
Так себе. Потихоньку старею.
Каждый день, в небеса, я взываю к нему -
Дай мне шанс, хоть один, - я сумею!
Он не слышит меня и не видит во мгле,
И крадется слеза по морщине…
Доживаю свой век я внизу, на земле,
А ведь мог среди звёзд, на вершине.
Доживаю свой век я на грешной земле,
А ведь мог вместе с ним - на вершине.