Никто не придёт после

Мне не хочется клясться,
Торопить тебя с выводами
Доказывать на пальцах,
Притом – очевидное.
Я люблю тебя. Так, как другие любить боятся,
Безумно и может быть – безрассудно.
Только ты можешь заставить меня смеяться,
Так к чему же мне прошлого тонущее судно?
Я не хочу узнать рук других и других губ,
Это тонущим впору цепляться за обломки,
А я уже на своём родном берегу,
Пообещай мне, что этот путь будет долгим.
Что это всё не напрасно; не просто сон,
Не просто «нравится» и «кажется, я влюблён».
Я тебе верю, больше чем сам себе,
Больше чем прочим; больше, чем верит кто-то.
Только с тобой я впервые сказал судьбе:
«Спасибо тебе, несмотря на всё то…»
Веришь, я больше не помню имён и лиц,
Все мои поражения стёрты одной победой;
Хочется помнить не Ватерлоо, а Аустерлиц;
С преданным быть, а не с тем, кто однажды предал.
Хочешь – ругай меня матом последним; разбей лицо,
Упрекай чем угодно, стулья швыряй и посуду,
Я для себя всё решил, и на прошлом повесил засов –
Я всё равно – только с тобой буду.
Веришь, мой мир – это имя твоё. И всё.
Как сумасшедший, шепчу его, хоть и в глазах – слёзы,
Только тобой одной я могу быть спасён.
И никто. Не придёт. После.