Исповедь

Въеду в город на белом коне –
Не герой, не богат и не молод,
Со стихами, которые мне
Нашептал этот маленький город.

Въеду в шум городских площадей,
Где крутые гарцуют мужчины.
Что ни всадник – табун лошадей
Под капотом у каждой машины.

Здесь табунщики правят свой бал –
Что им конь с запоздавшим поэтом.
Дон Кихот точно так запоздал
И не раз поплатился за это.

Он всегда для кого-то смешон.
На коне без креста и молитвы,
Когда бесы со всех прут сторон,
Невозможно выигрывать битвы.

Развратили безбожием нас –
Я, как лист, сбитый временем с ветки.
И несут меня в храм каждый раз
Волны памяти набожных предков.

Все, что сделано – это все мы
И когда только выжить – забота,
За людские сердца и умы
В бой идут, как всегда, Дон Кихоты.

Над такими смеются до слез,
Заглянуть в свои души не смея.
Это ж надо в бомжихе всерьез
С пьяных глаз разглядеть Дульсинею.

Будет жить чей-то шепот во мне,
Жечь меня справедливым укором:
«Он сегодня на белом коне –
Завтра будет лежать под забором».

Кто-то всех нас по жизни ведет
От рожденья и до погоста.
За падением следует взлет –
Так что все в этой жизни не просто.

Через город проеду к реке
С ясным выходом в чистое поле.
Спешусь тихо там  и налегке
Отпущу сивку-бурку на волю.

Разольется душевный покой –
Что мне суетность первопрестольной.
Над великою русской рекой
Мне послышится звон колокольный.

В безголосье моих городов
И моя безголосица тоже.
Будь то Старица или Зубцов –
У них ауры светлые схожи.

В даль пресветлую, нет, нет зови –
Знать бы – завтра, что станется с нами?
Может в век наш свободной любви
Нас подальше пошлют со стихами.

Но я верю: еще не пришло
Наше время быть светом в народе.
Все в порядке: узда и седло,
Даже конь существует в природе.

Все отчетливей видится мне:
Ощутив поэтический голод,
Кто-то въедет на белом коне
В колокольном неистовстве в город.