Остаточное...

Глава первая.

Что осталось у нас? Привязанности.
Недосказанности.
Небольшие, но совместные обязанности,
оставляющие нас в одной целой части,
в квартирной пасти,
в "страсти".
В этом пространстве, "без участия",
сплошным деепричастием - "исполняя",
промежуток безделия заполняя,
долг "супружеский",
как акт доброй воли
"дружеский" -
акт половой.
Прикрываясь и скрывая,
ты ко мне под одеяло,
нагой,
поцелуев избегая.
Без прелюдий и ожиданий
того, чтоб "обуяло"
плоть.
И без всяких стараний,
"отдаешься", не отдавая, устало,
вновь.

Глава вторая.

И по утрам, за одним столом.
В чашку кофе,
на просторы, молчание - льём.
К "катастрофе"
солидарно "льнём"
всё крепче.
И ухода, то ли друг от друга,
то ли из духоты бетонно-вечной,
то ли в работу-подругу,
с нетерпением ждём.
И отмеряя время глотками,
в онемении пьём,
наполняясь благими мечтами.

Глава третья.

И в один подъезд, через одни двери
по лужам одним и в офис.
Ты к взглядам мужским, я к карьере.
А наша уставшая LOVE is...
the END'ом
себя продолжает.
И на лице твоём, под пудрой, бледном,
всё больше огней потухает.
С тобой мы - "канатоходцы".
По тонкой струне негоций*,
путанных эмоций,
циничных, личных,
возможно лишних,
балансируя бредём.
На кнопку "Перемен"
попеременно жмём,
«пересмен»
ожидаем, глотая «ком».
Кровь разгоняем - я виски, ты вином.
Щекочем пятки "духовным дном".
Нас двое, но мы не вдвоём.
Безразличием разделён
наш двуместный,
и без того тесный.
И ты подобна одалиске*,
прячешь себя за ширмой неприятия.
И мы совместно,
но не вместе и не близко,
на скучнейшие мероприятия,
в одни и те же списки.
После которых, наши силуэты
себя разминают,
лишь логическим пируэтом*,
отсутствие «искр» заменяют
«огоньком», в полутьме, сигаретным.
Позицией маргинала*
помещение «украшают».
И из звуков: звень* твоего бокала,
шорох коврового материала
и концерты Вивальди из зала.

Глава четвертая.
 
И мы ныне в полной гармонии,
во взаимопонимании,
без претензий и вне гегемонии*
обид и разочарований.
Шум над нами теперь не властен.
Мы больше в словах не грязнем,
и не грязнИм свои уста
беседами-разборками.
Не жертвуем перепонками,
ради повышенных тонов,
децибел* до ста
доходящих,
но не дающих кроме оков
и вины - ни черта!
Ведущих к крайней черте,
но ни к чему не приводящих
и нас уже к себе
не манящих.

На части ("на счастье!")
хрусталь граненный,
от споров наших отстраненный,
на пол, мы тоже уже не крОшим.
Не провоцируем в помещении ненастье.
И не крушим (это в прошлом)
добиваясь "власти".
А прячем паруса любви в снасти* -
спокойный метод.

Вершенный процесс этот
почти завершен.
А мы лишь покорно ждём.
Теперь будто одна мета*,
у бега наших времён;
на восстановление наложить вето
и стереть прошедшее всё,
разделив твоё и моё.

Ничьё...

Глава пятая.

Ты из комнат на старый балкон,
унося «мобильный», меняя тон.
Выражая своё согласие
с действием времени,
проявляя безвластие
над этим вялотекущим бременем.
По ту сторону штор,
прятала себя поспешно,
во тьме кромешной,
без остатка,
хватко.
И мелодичный звон
звучал глуше.
Хотя и безуспешно
"пачкалась" ты в ночной
туше.
Ведь тихий твой разговор
«протекал»,
через форточки с ароматом J'adore*,
слезно-носовой канал
"забивал"
и уши.
И я диалог "смешной",
захлебнувшись апатией слушал.

И как давно ты столь скупой
на ум
себя выставляешь?
Не хочешь спугнуть?
Своих истинных дум
пустить "ртуть"
по жилам его не желаешь?
И ведь ты ж понимаешь,
как забавен и наивен "он" -
идиот, что с открытым ртом
верит,
в твои настежь распахнутые
двери
сердца,
улыбке твоей доверяет.
Пожалеет ведь потом,
когда осознает,
что скерцо*,
а не симфонию играет.

Он тупостью тебя привлекает?

Глава шестая.

Ни к чему скрывать себя средь теней.
Я давно уже знаю о "нём".
А тебе всё известно о "ней".
"Его" страсть к твоим чреслам огнём,
а во мне к тебе всё без огней...
уже сотню иль более дней.
Ну, а с "той" у меня "до красна",
и она от меня всё "пьяней".
"Испивает" мой разум "сполна",
"эластичной" фигурой своей.
И морали "объём" сократив,
себя тешим "объёмами" "сих",
очередных,
«проходных»
двоих.
Покрываем себя вниманием.
Новизны взрыв, свободы миф,
как мания - дурманят.
Прекрасная компания
для духа поддержания.

"Побег" от воздержания...

Глава седьмая.

Но, в очередной час досужий*
прожитОе
то ли как чувство шестое,
то ли как сторожевая вышка,
недвижным держит столпом*.
И будто надежд питание
иль безысходности стенания,
новой вспышкой
воспоминания
о том;
как сошлась единения параллель,
когда нашей парой Лель*
еще не был отвергнут.
И о том, как в весенний пар аллей,
по иссохшим на асфальте лужам,
мы шли путём единственным, верным,
не подпуская к себе скверны.
А тела наши подобием таверны,
не являлись.
Шаг минут был мерным.
Целей, строй был сложён,
а мы в них не метались.
А просто плотнее жались,
друг к другу, как дивный сон
принимая эти мгновения.
Без промедления,
неустанно рвались,
к плоти, пряча себя под покрывало...

Тогда тебе разум не жало
наличие твёрдости –
величие гордости.
И я тогда не был так пуст,
не «поглощал» литрами и часами,
виски и блюз.
Не слышал еще, как языками-цепями
шевелил палубный клюз*,
нашего любовного судна.
Оставляя меж донными камнями,
якорь. Ход замедляя подспудно*.

Глава восьмая.

Это чуть позже, упоминания
об изъянах,
стали «гостями»
всё более частыми.
«Погода в доме», ненастными
скандалами-шквалами,
оскорбительных слов завалами
себя ознаменовала.
С силой «девятого вала»,
нас на обиды-скалы
нёс
цинизм.
Угасала мелодрама,
рос
драма-
тизм!
Сквозь
мутность призм
ненависти
теперь смотрели.
Как влажные мазки; акварели,
в которых не навести
порядка, не исправить,
к краям чистого листа,
текли.
Марали, оставляя следы.
Спешили покинуть, оставить,
всю скучность его пустоты.
Желали дойти до угла,
за которым, округлость стола -
пространство вне «чистоты»,
как округлость петли,
для тонкой шеи любви.

Глава девятая.

И "мир был за нас весь",
когда-то.
А теперь
сквозь закрытую дверь:
"Закрой, занавесь,
окна. Прохладно".
Температура "минус"
в пространстве, "во вне"
будет лишней
её и во мне и в тебе
хватает.
"Затишье",
достаточно охлаждает.

Глава десятая.
 
Любовь по-видимому "тяжесть"
обретает тоже,
от того, что все дни для неё схожи
и ей разнообразия множеств
не видны.
Любви, однообразия минут вредны;.
И теперь она давит на кожу
в средоточии* торса, лёжа
неподвижным грузом, обузой,
в роли экс-музы.
И под ней, как разновидность
друза*,
срослись мы, в состоянии конфуза*.

И сомнения, как пёс с острыми
зубами,
вокруг бродит,
лабиринтами пёстрыми
под огнями
перекрёстными
неуверенности, водит,
пару путанных психей*.
И пусть так просто вроде
сменить пару «дам» и пару «королей»
в колоде.
Но... иные цифры в коде
использовать у парадных дверей,
связкой новых ключей
звенеть в правом кармане,
просыпаться в иной спальне -
мы, видимо не готовы.
Не готовы мы, видимо, к «новым».

Глава одиннадцатая.

И в раз очередной на щеках твоих,
взглядом измеряя впалость.
Задаюсь вопросом одним на двоих:

И что же у нас осталось?





Негоции* - переговоры.
Одалиска* - горничная, рабыня, служанка.
Логический пируэт* - замысловатое умозаключение.
Маргинал* - человек, оказавшийся вне своей социальной среды:
изгой.
Звень* - звон.
Гегемония* - превосходство, предводительство.
Децибел* - единица измерения громкости звука.
Снасть* - верёвка на судне или корабле, служащая для постановки и уборки парусов.
Мета* - мишень, цель.
J'adore* (Ж'адор) - французская парфюмерная вода.
Скерцо* — часть симфонии, в стремительном темпе.
Досужий* - свободный от дела.
Столп* - основа.
Лель* - по представлениям русской «кабинетной мифологии», славянское божество любви и брака.
Клюз* - специальная стальная труба, пропущенная через палубу сквозь борт судна.
Подспудно* - скрыто, неявно.
Средоточие* - середина, центр.
Друза* - группа наросших на общее основание кристаллов. 
Конфуз* - неловкое положение.
Психея* - в древнегреческой мифологии олицетворение души.