Движение

Я обожаю жить при тишине.
Зачем кричать когда в миру не слышно?
Я чётко обозначил то, что мне
Милей дворец в ночи, чем шелест пижмы.
Да уху поприятней из камней
Скульптуры собирать возможных дней.

Я с мыслью этой ехал через лес,
Такие песни излучал который,
Что звуки вызывали в мозге резь...
(Был Кнут неправ когда забыл про нолик).
И под конвоем псевдотишины
Приехал я в деревню. Из Увы.

Я был неправ. Деревня на Руси
До боли хороша. Но идеалы...
Да, каждому своё. Но запиши,
Что их устами ткутся покрывала,
И те, что облегчают тяжкий труд,
И те, чем после бани подоткнут.

Да, баня. Родина БДСМ.
А как ещё назвать когда в кураже
Тебя хлестают веником по всем
Частям скелета? И не встанешь даже,
Как будто ты привязан плотно к полке.
Но к полке ли? Распластан по распорке.

И только остаётся при луне
С девушкой, обтянутою кожей,
Столкнуться и увидеть, что в руке
Три цепи вьются к кролам, чтоб стреножить.
Калоши же увенчивают образ --
Чай не асфальт, а глины смесь с навозом.

Ведь что такое русское село?
Гора продуктов лося жизни краткой,
С флагштоком из неё, чтобы везло,
Держащим смысл жизни крепкой хваткой,
Который отражается в пруду,
Землёю, небом, рожей по утру.

Меня простите. Сдался и сбежал.
Мне больно видеть в чёрно-белом цвете,
И птицы точку в перекрестье жал,
И кляксу солнца в якобы рассвете.
(А оба внешне выглядят как круг,
Взошедший над крестами реек-рук).

И безнадёжность места бытия,
Описанного в строфах предыдущих,
На школьном пятом классе жития
Я осознал через людей, идущих
Холодным утром в клетку чрез трамвай,
На помощь взяв междоусобный лай.

Мещане. Буду груб я, но правдив.
Смесь мысли затхлой с запахом котлеты
Им в ноль истёрла, словно амброзив,
Вкус к скрипке, к символу и даже к оперетте...
Всё как писал Лимонов в США --
С квартиры съёмной шутки про бомжа.

Хочу я верить, что я не такой,
Что челюсть я держу в пределах нормы,
А не тащу в формате "Слыш, на кой?"
Её вперёд, чтоб выделить из формы.
Типаж я видел этот в первомай.
Простите. Мне хватило через край.

Не всё так плохо. Можно отыскать
Тех особей из рода человека,
Кто смотрит вверх, идёт вперёд, и мать --
Родня, а не словесная помеха.
Таких встречал, но только единиц --
Их сложно отыскать средь мутных лиц.

Ища, смотрел на души пиджаков,
Чтоб были звёзды -- минимум три малых,
И чтоб грудной парад из орденов
Там не был бы наружною рекламой.
Зачем они, коль видно и на глаз,
И выправку, и статность, и наказ?

Хочу расти к ним, только без погон,
Дворянский род вести без войн и фальши
И, корни распустив, создать свой дом
С Женевы до Москвы (а можно дальше).
И замысел свой чтобы оживить
Уехал я. Москва, прошу любить.

Здесь взрывами в метро пугают нас
И волнами людей с сухих проспектов,
В толпе фургоном, трубами под газ,
Официально запрещённой сектой.
В Москве подумать можно страшно жить.
Деревню вспоминай, чтоб карту крыть.

Уехал. Проезжая вдоль домов,
Смотрел уставшим грустным взглядом,
И провожал я город, где с основ
Мир познавал и расщеплял свой атом.
А с близлежащей стройки билась свая
По сердцу ровно, вскоре исчезая.

[УР-Москва, Весна 2017]