Мой дом. На конкурс ропрял

    Мой дом… Он находится в микрорайоне с поэтичным названием «Синие Камни» на востоке Екатеринбурга, туго затянутом с трёх сторон удавкой железной дороги Свердловск - Алапаевск, и обычно наглухо запечатанным нескончаемой автомобильной пробкой дублёра известного Сибирского тракта.
    А названия улиц?! Улица Хрустальная, улица Байкальская, Сиреневый бульвар, бульвар Есенина!
    Окна моей квартиры выходят на путепровод через железную дорогу и на стоящую рядом бывшую парфюмерную фабрику, а ныне концерн «Калина».
    Правда, ароматов «Калины» нам не достаётся. Наверное, там поставлены хорошие фильтры, чтобы каждая молекула нежнейшего аромата попадала именно во флакончики, предназначенные для прелестных носиков, шеек, ручек и прочих прелестей наших дам, гламурных красавиц и простых тружениц.
    А мы дышим тем, что изрыгают из себя медленно ползущие навстречу друг другу через железнодорожный мост два чудища: рычащие, грохочущие, фыркающие, сверкающие стёклами и эмалью, иногда вскрикивающие, как от боли, иногда замирающие, чтобы через несколько минут продолжить свой нескончаемый путь.
    Мой дом – это и моя семья. Сын, жена, тёща, котёнок Кузька и я.
    Кузька – общий любимец с прошлого мая, как я принёс его из сада, где, пробравшись в дом, родила его нам непутёвая мамаша. Эту историю я попытался изложить в ряде небольших рассказиков под названием «Кузька» в надежде, что сын со временем осчастливит меня внуками.
    Сейчас Кузьке почти год, он стал большим хулиганом, задирает нас, где только сможет, и нахально каждый день, даже в выходные, лишь услышав утренний сигнал радио, будит меня, запрыгивая мне на грудь и требуя ласки.
    Мой дом - это мой мир… Мир человека начинается с детства. Вначале маленький, ограниченный стенами родного дома, он постепенно разрастается до города, страны, мира; от любви к родителям, родному месту, близким - до огромного пространства, состоящего из наших мыслей, надежд, тревог, ожиданий.
    Мой мир на востоке – это Владивосток и Советская Гавань времён службы в армии, на западе - Будапешт и Ленинград, где я был в 1966 году с венгерскими студентами по договору обмена. Это были замечательные дни, проведённые в беседах, вечерах, экскурсиях в Москве, Ленинграде, Будапеште.
    С севера на юг мой мир раскинулся от Ханты-Мансийска, куда я ездил с визитом к моим родственникам, до индийского города Визакхапатнама, где я с коллегами участвовал в строительстве металлургического комбината.
    Почти всегда и везде мне удавалось найти общий язык с окружавшими меня людьми. И здесь я благодарен родному русскому языку!
    Было, правда, два случая. Один в 1960 году во время моего визита в Ригу к моему другу-латышу Арнису Пампе при покупке обратного билета в Узловую, где я работал на шахте маркшейдером по окончании техникума , вставший за мной в очередь мужчина спросил меня о чём-то по-латышски, возможно, желая знать, кто последний. На мой ответ: «Не понял»,- он сказал по-русски, что находясь в Латвии, надо знать латышский язык, за что сосед обвинил его в национализме.
   Другой раз во время военных сборов в 1968 году под Львовом мне в магазине усердно посоветовали называть продавщицу «пани», хотя отвечала она мне по-русски.
   Мой родной русский язык! «Не будь тебя, как не впасть в отчаянье…»
    Работая в Индии, я организовал в нашем офисе кружок друзей русского языка. Я не преподаватель русского языка и даже не переводчик. После защиты диплома я окончил годичные курсы английского языка при Московском энергетическом институте, чтобы работать в качестве специалиста за рубежом.
    Ожидание растянулось на 15 лет, так что обучать моих разноязычных учеников  (Индия - многонациональная страна) пришлось по учебнику русского языка, изданному на английском, человеку, знающему родной русский язык, но изрядно подзабывшему английский. Да и произношение моих коллег отличалось от «кембриджского», которое нам прививали наши преподаватели.
    Тем не менее, занятия проходили весело и даже с некоторым успехом, о чём мне после стажировки в Советском Союзе, рассказывали мои ученики.
    Но самым приятным был такой случай.
    Возвратившись из Индии по окончании командировки, я иду по Москве и вдруг слышу возгласы: «Мистер Кандыбенко, мистер Кандыбенко!»
    Поворачиваю голову и вижу пятерых моих индийских коллег, размахивающих руками и зовущих меня к себе. Оказалось, что они, возвращаясь из Новосибирска, Липецка и еще откуда-то, гуляли по Москве. Было очень радостно, что разговаривали мы, в основном, на русском языке!
    К сожалению, огромное безобразие творим мы с русским языком сейчас.
Разгул бесшабашной свободы, «воли», поп-культуры делает своё дело.
Я не говорю уже о вопиющей безграмотности, лезущей в глаза на улице.
Ошибки в прессе, тарабарские выражения по радио и на телевидении, неправильное употребление слов, склонений, согласований в литературе и в речи, даже у дикторов.
    Есть «Закон об языке», но, как всегда, нет его исполнения, а засилие иностранных, в основном, англоязычных слов приводит в ужас. Но…

«Правдивый, свободный…» – бывал не в чести,
Но стал ты народам – судьбою!
Иванов безродных ещё раз прости
За то, что творим мы с тобою.
Все саммиты, шоппинги – всплеск суеты-
Уйдут! С кипятка сходит пена!
Горячей струёю останешься ты -
Любимый, прекрасный, нетленный!
О русский язык!
Навеки!