Два моря

О, море
Дышу тобой душою нараспашку,
И впился ветер в волосы мои,
Как парус, бьётся белая рубашка.
Бегу к тебе. Лови меня, лови!

Смотрю в тебя: зеркально, сине-сине.
Любуюсь допоздна, начав с зари.
О, море, ты – загадочно-красиво,
Поговори со мной, поговори!

Я – волглый камень в чарах волооких,
То берег обхожу, как верный пёс,
А время замирает в сердце вздохом.
Ищу – ответ, но позабыт – вопрос.

…Пора прощанья, где под небом ясным
От волн твоих кружится голова.
О, море, ты – таинственно-прекрасно!
Ну, кто мне скажет, что я не права?

***
По осени твоей, моей, природной,
Судьба нас кинула в приморский городок.
Два сердца – с воспитаньем старомодным,
С желаньем, что закрыто на замок,

И растрепались ветром кудри, чувства.
Ушел из памяти без марша Мендельсон,
А бухты Севастополя безумством
Искрились, что мосты  – под Мэдисон!

***
Раскидана платанами листва
По узким севастопольским аллеям.
Нерадостна, и, впрочем, негрустна
Заходит осень в город всё смелее.

Природа  без осады и боёв
Сдаётся в золотые сентябрины.
Искрятся листья, под шальным огнём  –               
Гуляющие женщины, мужчины.   

А в сердце – затаившийся пожар,
Готовый вспыхнуть от прикосновенья
Потока чувств, что катится, как шар,
И светит солнцем в щедрости осенней.

***
Пахнет солью и арбузом
Крымский пляж в воскресный день.
Моют чайки в море пузо
Возле барж, судов, но лень

Развалилась у шезлонга
Псом, в песок уткнувшим нос,
Где волна певуче-звонко
Отбивает ритм о плёс.

Ткётся горизонта нитью
Голубых небес подол,
И сияет по наитью
Солнца медный ореол.

Мне б собрать в баул дорожный,
Или – в сердце,  так верней,
Запах счастья невозможный
Крымских, бабьелетних дней.

Севастопольский вальс
Что ты шепчешь, волна, обнимаясь поутру с причалом?
Гребнем выгнутый профиль, сквозь пенные брызги – анфас…
Точный ритм: раз, два, три… В сердце музыка вдруг зазвучала:
Севастопольский вальс, севастопольский вальс.

Надвигается шторм. Море – в стрессе,  не дремлет спокойно,
Пишет SOS на песке из камней и ракушек для нас,
И в кипении чувств набегает лирический строй нот:
Севастопольский вальс, севастопольский вальс.

Белый город из бухт в ночь ныряет под пламя заката.
Покидаю тебя под прицелом вокзалов и касс.
Добрый крымский мотив… Сердце им нежно-нежно объято!
Севастопольский вальс, севастопольский вальс!

Крымские каникулы
…Отпуск мне напоминают
Файлы с фотоснимками.
Море, пляж, а время тает
Яркими картинками:

Пылкость солнца в небе синем,
Брызги волн солёные,
И тела, топлес в бикини,
Зноем опалённые.

…А в сибирские морозы
Снятся мне в средночии
Кипарисы, туи, розы –
Радость в многоточии!

Планы кирпичами строю,
Чтобы вновь окликнули
Севастопольской жарою
Крымские каникулы!

Два моря
Как вы праздны, морские курорты,
В красоте своей знаете толк.
Ваши белые яхты и порты,
Серпантины маршрутных дорог…

Где косою – песчаные пляжи,
Ждут гостей с вожделенной жарой,
То не лето короткое наше –
Под напевы шальных комаров.

Как бы ни был, о, юг, ты – красив, и
Время меряет дни и шаги.
Мы вернёмся в сибирское диво,
Где – «зелёное море тайги»,

Чтоб встречать красноярские зори,
И на канские сплавы ходить,
Взяв гитару – в Саянские горы,
Воздух лета и счастья испить,

А зимою хрустящие тропы 
Избродить, лыжей избороздить.
Край, где жизни моей ходят стопы,
Как же можно тебя не любить?

Красноярску
Высотки заселили побережье.
Фонтаны, скверы – красота, уют,
А в глубине ты неизменно прежний,
В колдобинах дорог и там и тут.

Острог казачий, миллионник ныне,
Чья площадь шире в сутолоке лет.
Многоэтажки вытянули спины.
Мосты в бетоне выгнули хребет.

С восточной стороны под блеск заката
Въезжаю там, где баржи, Енисей,
Вкривь-вкось дома Берёзовки в заплатах,
И трубы ТЭЦ приветствуют гостей!

***
Я живу в Зеленогорске,
На земле сибирской,
Где зима под снежным лоском
Мне – желанна, близка.

Льда невиданная роспись –
Серебром винтажным.
С неба солнце смотрит, горбясь
В облаках бумажных.

А ленивым знойным летом
В сопочном распадке
Песней Кан течет неспетой:
Звонкой, нежной, сладкой.

Гнутся средь порывов ветра
У деревьев кроны
Осенью, что сыплет щедро
Золотом червонным.

Может краше есть и лучше,
Города в России,
Но свербят мне горы душу,
Зеленея в сини.

Поневоле
Вчера смотрела день в окошко мать,
А сын уехал в Красноярск. Работа.
Наш город – мал. За два часа узнать
Вполне возможно местные красоты.

Узнать – не посмотреть. Касаньем рук –
Не дотянуться, шагом – не измерить,
А дятел за рекою – стук да стук,
Мол – надо ждать, надеяться и верить.

Но помнит мать, что обещали в срок
Построить вблизи Кана город-призрак,
И думала, пусть подрастёт сынок
И будет всё…, но это в прошлой жизни.

А что сейчас? Ждёт сына вертолёт
И север крайний. За полярным кругом
Есть  деньги. Сколько? Кто их разберёт!
А дома – мать и верная подруга.

В окошко  – ночь, и звёзды намело.
Сын позвонил, на месте, но от боли…
На сердце, точно камень, тяжело,
Что дети уезжают поневоле.

Осень на Енисее
Ах, неожиданно жёлтою стала листва!
Цвет императоров вскользь по Сибири рассеян.
Крадучись в летних шелках, скоро вступит в права 
Осень на Енисее.

Северных ветров привет, и туманов манто
День одевает, поутру стыдливо краснея.
Солнечный луч освещает, как едет в ландо
Осень по Енисею.

Свежей порошей присыпан листвы беглый след. 
В инее – зеркало луж, и мороз щиплет злее.
Что ты уходишь, закутав Сибирь в белый плед,
Осень, от Енисея?!

***
Нахохлившийся голубь, что индюк,
Под холодом осенним – остановка.
Откуда прилетел ты, сизый друг?
С Октябрьского? А может быть, с Орловки?

Эх, птаха, ощетинилась пером.
Ушло тепло от летнего досуга,
И на асфальте сером и сыром
Сидишь и смотришь снизу на округу.

Ты, как моя озябшая душа,
Что сгорбилась от сутолок осенних,
А время ткётся днями не спеша…
Но крылья – вверх, и скрылся собеседник!

По осенней дороге
Проеду, где осенние деревья      
Мне шелестят и машут  кроной в след.          
Разбрызган всюду красно-жёлтый цвет
Над серостью постылой каждодневья.

Озябший воздух сдался под набегом
Шальных ветров, несущих холода.
Под пасмурной тоскою города
В надежде насладиться первым снегом.

***
Красив зимой закат в Сибири
В январском снежном полотне.
Расплёскан он в небесной шири
Палитрой яркой. В вышине

Разлилось алое с лазурным,
Как тайна неземных красот.
Узором сказочным, ажурным
Заколдовало небосвод.

Спустились сумерки державно,
Задёрнув пологи небес,
И полосой багряно-ржавой
Упало солнце в чёрный лес.

Рождественские дни
Глаз режут в сумраке огни.
По Набережной мчит лошадка.
И снег, укладываясь гладко,
На ухо шепчет нежно, сладко:
«Идут Рождественские дни».

Вот ёлка собрала ребят,
Льдом горки манят их игриво.
Букет огней раскрыв на диво,
В полёте – фейерверк.  Красиво!
И полон счастья детский взгляд.
 
Гармони скрипнули  ремни,
Частушки отозвались эхом,
Засыпав площадь добрым смехом.
И стар, и млад спешат к утехам!
Идут Рождественские дни!

***
Идёт по реке теплоход
Маршрутом вчерашнего дня,
Волна лижет кошкою борт,
Ты – рядом, и счастлива – я.

А солнце на палубе твист
Танцует, бликуя лучом.
Басит о любви гитарист,
Приладив к подруге плечо.

Ласкает корму Енисей,
Он рад, что мы снова вдвоём,
И мощью и силой своей
Шумит и шумит о былом.

Холодный и вечно один,
Зачем ты бежишь в океан?
На поиски северных льдин?
Их верность растает в обман.

Уткнулся в причал теплоход,
По трапу на землю спешим.
И вновь расстаются на год
Две слишком родные души.

Канский лес
Не в Каннах, а вдоль реки Кана,
Лес тянется, ствол ко стволу.
Еловым, берёзовым станом –
Ползёт на большую скалу.

Как зайцы трясутся осины,
А сосны – добротны, крепки.
У трав  одолжив мокасины,
Лес хочет дойти до реки.

Пернатым – одни разговоры
О лете, о вечном тепле,
Но солнце уходит за гору,
Довольно и навеселе.

И к ночи, уставший от гвалта,
Лес – в сон. Красота и покой!
Что Канны? Ну, кто там бывал-то?
А Кан у нас знает – любой!

***
А по Кану не ходит паром,
Впился куст в его бок, чуть потёртый,
И стоит, не живой и не мёртвый,
На земле, а внизу водоём.

А бывало, что летней порой
Безвозмездно катал он влюблённых,
Детвору и людей лет преклонных,
Правил рейсом паромщик седой.

Кан мелел, позвонки обнажив
Каменистой придонной породы,
И паром на прикол встал на годы,
Для народа, чем смог, отслужив.

Грустно, что превращается в лом
Перевозчик,  изгой сиротливый,
Часть от прошлого жизни красивой.
Зря по Кану не ходит паром!

На Казачинских порогах
Холодный Кан пятки щекочет,
И рафт обдается волной.
Порог проходиться не хочет
Под женский визг: «Ой-ой-ё-ёй!».

Замёрзли и сланцы, и ноги,
И мокро – в ХэБэшных штанах.
Сдались мне Казачки пороги,
Где ловят волну Ох да Ах!

Сердца истомились по суше,
Не скрутит пучина нас в рог!
Спаси, кто-нибудь, наши души!
Ух, пройден последний порог!

***
По порогам Казачинским с ветром
Мы командой идем удалой,
Покоряя реки километры,
И душа не стремится домой.

Здесь любуешься ликами леса
В первозданной его красоте,
Где ручей зазвенит вдруг чудесно,
И закружат наш рафт по воде

Шивера  у речного распадка,
А потом встретит нас Патанчет,
Где гитара, костер. У палатки
Мы наутро увидим рассвет,

Но закончится время похода,
Будет сердце тоскою щемить,
Чтоб в объятья сибирской природы
Вновь вернуться и все повторить.