Поэма город

Город лежит бездыханно

Умирая под тяжестью века

Как Маяковский, простреленный

Пулей любви навылет.

Бегут по асфальтовому лицу

Люди в валенках, ботинках, сапогах,

Вдалбливая осунувшие щеки тротуаров

Глубже в землю.

Тащатся лениво по скулам

Тяжелые, беременные пассажирами

Троллейбусы-бочки,

Скрежещут зубами-колесами

Как пьяные ночью трамваи.

Вгрызаются в шею дорог автобусы

Резиновыми челюстями.

Метлы дворников хлещут по

Бровям-бордюрам,

Собаки грызут кости улиц –

Пир во время чумы!

Каменное сердце раскалывается

От трагедии ветра.

Глаза – окна четырехэтажные

На грани гаснут отчаянья,

Как мониторы звезд

Коды души забыты

Ключами от квартир,

Оставленных на подбородках труб.

Город умирает без цветочных душ

Оранжевых ангелов,

Спускающихся к каменным стенам

По проволочкам солнца

И устраивающих танец

На стрелках главных часов.

Видя пляшущих зайчиков,

Круглых как щеки карапуза,

Люди глядят на них, улыбаясь, как дети.

Мир разцветает шарами

Лиц разноцветных.

-2-

Улицы листают

Пальцы шагов прохожих

Среди множества следов,

Оставленных на лицах тротуаров

Отыщется хоть один гениальный,

Способный черный асфальт

Превратить в облако рая?

-3-

Тротуары рыдают, утратив трамплины

Печали – весенние ручьи,

Брошенные с неба

Хозяином вселенной.

Сансары круг, отметившись на

Последнем витке несчастий,

Идет наверх.

А город плачет, тоскуя по скулам

Гения, в сердце его живет печаль

По глазам, в которых

Рождаются сады созидания.

Главные часы города

Стонут от бремени вечности,

Поставившей задачу –

Найти гения, способного

Украсить пряди бордюров

Цветками невиданными.

Стрелки вонзаются

В сердце циферблата

Клыками шакалов.

Натянуты напряжением

На лбу города

Брови-провода,

Готовые лопнуть от возмущения:

- Где гений? Подайте нам его!

Дома как дамы на шахматной доске

Митингуют, держа в руках лозунги-окна!

- Дайте нам свет!

Этажи-этажерки,

На полках которых

Аккуратно разложены

Тома дверей разноцветных

Эпатируют публику

Эхом эдемским:

- Кто украл яблоко рая?

Эра! Новая эра –

Эволюция грядет!

Ревут рельсы железнодорожные,

Стуча касками поездов:

- Революция!

Рты рекламных щитов

Раскрываются, рокоча

голосом Рокоссовского:

-Утраивается цена за рекламу

В дни выборов нового гения

Человечества!

Телефонные трубки трубят тему дня:

- Ждем-с, гения

Должен прилететь из Вены

Непременно, немец иль еврей.

Саксофоны водосточных труб

Играют сенсационную серенаду:

-Снега ждем! Он украсит город

Блюдом белых цветов.

Конечно после этого

Ответственно заявляем

Не будет проблем!

Бастуют балконы,

Бычась друг на друга:

- А ты, полный отстой

Рожден во времена хрущевские

Так что помалкивай дорогой!

-А вы барон,

Как вы не пыжитесь,

Остались древнею реликвией

И на вашей спине

Выжигают татуировки-

Звезды красные.

Деревья – демократы

Демонстрируют демагогию,

Держа руки веток,

Как Ленин – фертом:

- Дайте дождь зимний!

…Меря четырехгранный

Стакан комнаты

Шагами –глотками,

Соскучившимися по кувшину улиц,

Метается в плену мечтаний

Маленький эльф с головой

Девочки кудрявой

Наклоняется над чертежом

Города-сада,

В котором будут жить

Поэты-аристократы.

Его золотистые пряди

Касаются листов,

Озаряя их светом невиданным.

Однажды, когда эльф

Написал огромную книгу

С цветочную клумбу,

Стоящую посреди города.

Он вышел на балкон

И начал читать

Перед толпой свою поэму

Губы улиц озарились

Улыбкой солнца,

Черный асфальт превратился

В облако рая и

Улетел в небо птицей весенней

Тротуары захлопали в ладоши,

Крича: «Еще! Еще!»

На прядях бордюров

Расцвели фиалки

Глаз девушек красивых,

Стрелки часов превратились

В ветки сакуры, несущие

Миру аромат красоты.

Провода наполнились

Строчками нежности

И запели песню любви,

Глаза домов обрели ясность,

Включив в себя свет красоты,

Этажи домов преобразились

В поэму Маяковского,

Написанную лесенкой

И радостно шепчут:

«Если звезды зажигают,

Значит, это кому-нибудь нужно!»

Рельсы выстраиваются

В строчки поэмы,

Созданной рикошетом боли.

Рты рекламных щитов

Расцветают устами влюбленных,

Телефонные трубки трактат

О любви сочиняют,

Назвав его темой дня

Саксофоны водосточных труб

Создают мелодию к новой поэме,

Пробуя ее согреть на

Нотах, капающих с небес.

Балконы-бароны,

Надев монокли старые

Смотрят изучающе

На маленького эльфа

И кричат ему: «Браво»».

Деревья устроили пляску,

Как маленькие дети,

Прыгают на главной площади

Город расцвел стихами,

Как цветами.

2 часть

Город размахивает флажками Светофоров,

Революция духа всколыхнула толпу.

Лозунги влюбленных сердец,

Вскинув над головою,

Движется жизнь.

По площадям городским

Транспаранты веселых душ

Несут в руках деревья,

Гордо распрямив плечи в облака

Реет над площадями сердец

Буревестники идей

Каждая клеточка труб

Пронзена проводами дум,

Каждый кирпичик болен

Любовью –

Тронь – рассыплется в

Молекулы нежности,

Которые согреют ласками

Ступни прохожих.

Каждый провод подпитан

От батареи солнца

Посмотришь – испепелится

Под взглядом влюбленным.

Над Вселенной взорвалась

Атомная бомба любви,

Облако ее движется

По направлению к сердцам

Под облучение попали

Травы, деревья, цветы…

Люди стали прожекторами

Жгучих прожектов любви.

Сексуальная революция

Револьвером, рвущим

Пулями равнодушные сердца

Душит души, где

Не растет трава нежности.

Жанной Д* Арк

Над баррикадами судеб

Вздыблена грудь революции –

Самой красивой на свете.

Вызывающе улыбается

Ее эротичный рот –

Воплощение свободы,

Красным флагом

Реет под рейхстагом

Революции

Пламенное сердце любви

Всеобъемлющей.

Входит в каждый дом

Любовь – революция века.

Где нет ребенка,

Плачет голосом новорожденного,

Где не распускались по весне цветы,

Розы сердец расцветают.

Букеты цветов уносят

Домой любоваться,

Аромат влюбленных сердец

Пьянит воздух города,

Загазованного атомами ненависти,

В мире рождается новый

Состав воздуха, состоящий т

Только из компонентов любви,

Новый кислород, напичканный Элементами нежности

Нежит мозги,

Сдирая с сердец

Наклейки страха

И возвращает людям

Уверенность в завтрашнем дне.

Купаются в колыбели воздуха

Нового рыбы-губы,

Полощутся зубы,

Скрипящие вчера от негодования.

Квартал за кварталом –

Серый город сдает

Свои позиции

Под артобстрел любви

Попадают монументы

Вождей революций кровавых

- Гномы! Гномы! –

Кричит возбужденно толпа,

Глядя, как тают фигуры

Грозных правителей прошлого,

В пепел превращаются здания

Однообразные,

Как фигуры оловянных солдатиков

На их месте

Возникают фонтаны

Дома-дамы с изысканными

Манерами, держащие

В руках монокль изящных окон,

Веер дверей с золотыми замками

Дамы-дома кокетничают

С ветром, пришедшим

На бал великосветский,

Во фраке алом –

Нынче в моде – цвет красный,

Цвет любви.

Пурпурной помадой губы

Красят облака и

Целуются с дождем,

Принцем воздушных стран.

Балконы шлют воздушный поцелуй.

Карнизом капризным,

Карабкающимся по

Животу домов карапузами,

Тротуары трутся

О подошвы прохожих,

Жаждущие любви и ласк

Как потомки Онаниса,

Асфальт опрокинулся

Черным лоном,

Бесстыже заявляя

О своем желании

Совокупиться со всем миром,

Шлюхаются дороги,

Вступая в контакт

С прохожими, лошадями, машинами

Кричат их ненасытные губы:

-Мало! Мало! Мало!

Стеная под розгами

Садистов колес,

Плачут тропинки-

Мазохисты.

Сладострастно скрипят

Двери домов,

Получая оргазм от

Прикосновения ветра.

Блеет небо, готовое в раз отдаться

Тысячам рук и губ

Вожделенных

Я – рожденная революцией губ.

Реву от восторга стонов,

Сотрясающих воздух и стены

Города осатаневшего от любви

Я – рожденная революцией сердец,

Пою город любви,

Обезумевший от алых

Лозунгов губ,

Транспарантов сердец.

Я – эволюция стоглазая,

Стон мой – это стон

Революции публичной.

3 часть

Город разбил свой лоб

О косяк гор,

Уносящих на север

Тени любимой.

Этой ночью ветер

Разметал стаю ее волос

По небу печали.

Плечами-мечами

Рассекая воздух

Возник дух природы

Дикарской.

«Декамерон» спал на

Подушках ладоней,

Дыша жабрами белых страниц.

-Отдай ее мне! – крикнул

Природы сын.

Город – гаврош глотнул

Гильотины голос

Гидравлический гигант

Бритвы брызнул кровью

На простыню,

Не выдержав боль ступней

Напечатавших на песке

Слово «прощай».

Голос изогнулся, как сабля,

Не выдержавшая стон

Упавшего тела.

Растоптаны чувства

И будущее распласталось

Крестом на крестовине

Рук, павших от

Удара стрелы,

Прицелившейся прямо

В глаз сердца.

Над этажами дум,

Лабиринтами чувств

Взмыл орел, презренным

Взглядом окинув

Беззащитное тело

Бетонных улиц,

Тонущих в лужах

Слез дождя,

Утратившего сердце

Под ногами прохожих

- Распните его, ешьте!

Кровожадные титаны разлуки!

Природы дух дикий

Дерзнул схватить за горло

День – сердце года

И он задыхается, как ребенок

Оторванный от груди матери

Гвоздь солнца забил в небо

Горсточку лучей,

Разбрызгав по крышам,

Обожженным жаром стоградусным.

И текут по карнизам

Железным воплощением слез.

Каменное сердце стекает

По тротуарам

Отражаясь в стенах домов –

Равнодушных как холод чешуи

Душа железобетонная

Разрывается от боли

На мелкие кусочки

Ненужного хлама.

Холод растекается

По жилам, обретая

Острые клыки ненависти

Нежность. Куда она подевалась?

В блудную дочь беззащитную

Преобразилась?

Обрела оболочку ада?

Арканом рта ловит

Пустоту комнат, кричащих

Безмолвно о помощи?

Плачет камнем

В кулаке, кующем кару?

Кадила страха

Кидает маятник

Муки в каркасы домов?

Каркают вороны,

Ворожа вражду

Между

Влюбленными эхами

Эры, эротично

Рожая звуки

Зефира.

Зебра дороги

Зреет зеленоглазая

Пантерой потери,

Пыткой, ставшей

Двух душ,

Делящих дерево рая.

Распиливают пилы

Прошлого тела древа живого,

Превращая его в дрова, которыми

Растопят печь человечества –

Пусть будет свет всем!

Яблоко познания

Обуглено огнем человечества,

А было оно – сердцем,

Стучавшим для всех влюбленных.

Звезды-окна в агонии.

Ор слышится по пустыне города,

Кто услышит стон вопиющих?

Великая моя любовь –

Вой израненного бизона.

Она не нужна тебе.

Что ж , мне хотелось забыть все до тебя.

Но ты не можешь вычеркнуть прошлое.

И в этом моя вина.

Пусть все умрет!

Этажи домов

Этапом идут по сибирскому тракту

Звеня кандалами.

Обриты их лбы-крыши

Под Котовского.

Каторжане-горожане

Коротким был ваш путь

В вечную любовь.

Кандалы – ваш крест

И кадило прощания.

Нет вам прощения.

Город пал.

Харакири – его судьба.

Смертником стал он,

Бросившимся под нож своего сердца

Он разрезал на мелкие кусочки

Чувства свои.

Агония. Аргонавты ищут

Золотое руно любви.

Руки мостов распростерты к небесам:

Дайте нам дождя нежности –

Капельку, атом, молекулу

И еще неизвестную частицу,

В которой прячется в сердце любви,

Рассеялось семя нежности во вселенной.

Кто его подберет?

Ювелир? Художник? Поэт? Ученый?

В какую форму его облекут –

В женщину, дерево, дождь?

Воина, стаю птиц или в пустоту?

Город замер в ожидании,

Копье духа природы

Вонзилось в грудь…

Больно? Или, наоборот, хорошо –

Может, пришла та свобода, от которой

Хочется летать бесконечно

И не чувствовать больше ничего –

Ни любви, ни боли, ни печали?

Аргонавты ищут золотое руно любви.

Из руин поднимется ли воин города,

Или ему сладка судьба самурая,

Близкая к раю?

Рана с размером со вселенную Поместилась в сердце города,

И заглатывают звезды фонари,

Улицы-руки, тротуары-раки.

Ненасытная боль бродит по крови, Бунтуя лавиной вулкана,

Взорвется стакан бурлящий

Под тяжестью одиночества,

Буравит глаз дикарский

Бронежилет асфальта,

Брошенный под ноги машин.

Бродяга запнется об него,

И отшвырнет в пустырь песчаный.

Боль, большая, как акула океанская,

Плавает без устали по водам печали.

Когда же она устанет?

Сдастся в плен забвению?

Золотое видение –

Зал забвения,

Где шаркают по паркету

Несуществующие пары ног призраков.

Прах живет на дне колодца.

Пар вздымается знаменем боли

Над суетой городской.

Дышать нечем. Забило бронхи.

Затмение солнца –

То сердце почернело от смога года.

Грозою ставшего на нашем пути

Друг к другу.

Исчезли мосты –

То призраки нашего воображения

И мир забыл себя –

Как он выглядел…

Сон прокрался в сердце города,

Окутав в одеяло страха,

Проникая все дальше в глубь,

Стало сердцем его.

Аргонавты ищут золотое облако любви.

Куда оно уплыло?

В море Эгейское или

Проникло в сердцевину суеты,

Чтобы никто не нашел?

Или кинулось на лицо азиатки

Паранджой? Или в ножны спряталось,

Став мечом? Или в утробе женщины Покоится будущим малышом?

Или гения стало идеей навязчивой?

Или спряталось в образ поэта,

Мечтающего написать невиданную

Доселе поэму –

Прекрасную, как песнь песней?

Дубль один.

Друзьями были –

Стали дуэлянтами.

Стреляем друг в друга

Пулями боли.

Кто попадет в яблочко сердца.

Покатилось оно у меня,

Не выдержав взгляда ружья.

Упало и разбилось

Со стола тела

Красивым блюдцем-солнцем.

Жалость-официант пытается

Собрать осколки… зачем?

Они превратились в оскал смерти

На базаре вселенной

Продают твое сердце

За глоток смерти,

Облачившейся в кожуру яблока Эдема.

Кто тот счастливец, что купит

Это алое ожерелье для своих губ?

Кто тот наивец, что сердце твое погубит,

Вдев его в ожерелье жира?

Больно! Топчут по тротуарам моих губ

Толпы королев-микроволновок,

Тыча мне в рот тоненькими

Каблуками забот.

Захлебываюсь, душно лежать под ногами

Невским мостовым.

Дробят мое лицо на тысячи молекул

Кареты- машины мещан,

Живущих на свете мелкими шажками –

Ритмами сердец-консерваторов.

Радикалы рта редуцируют,

Ревя от ветра, рвущего на

Тысячи кусков тело красивое любви.

Висит оно на ветру

Флагом раздербаненным.

Рычу, вытягивая из тела за ноги душу –

Хоть ты спасись!

Ржавеют глаза, разрезающие реку Обыденности на два русла,

В надежде, что один из них даст

Источник чистого света,

Стараюсь увидеть

Сквозь толщу душков,

Душащих воздух, твое лицо,

На котором еще не спят

Зеленые фонари глаз.

Единственное, оно стало

Планетой моей, где поселилось

Мое одиночество змеем зеленым.

И то вы не смогли меня уберечь.

Ваша вина! Увертюрой улетело

Облако любви в иные миры,

Где воздухом служат ноты,

А хлебом стихи.

Самое страшное, вам-то от этого легче!

Вы не распались на молекулы боли,

На атомы ада. Вы небрежно сбросили

С лица бабочку смеха

И изящно закрыли лицо от меня

Веером скуки, скулившей на скулах дня.

Сущий дьявол – вша улыбка,

Существующая на сухих губах

Соловьем северным,

Поющим только гимн смерти.

Дрожат пальцы сердца

Дроколой древней усмиряя их,

Забиваю гвоздями плакат истории –

Декорацию событий.

Дубль два.

Дорогое удовольствие снимать фильм

Про двух древних дикарей,

Глодающих гладь кости

На гильотине смерти.

Гелла! где ты?

Гекзаметр твоих шагов проглотил ветер.

Гигантская тень твоя болтается

На флагштоке черным знаменем свободы,

Взорвавшей свою вселенную.

Господи! Скажи, когда кончится боль?

Она стометровым гигантом

Сваливает с ног мое сердце,

Раздавливая его на куски.

Демонстрация силы, кино,

Где сжирают друга две

Древние цивилизации –

Два дикаря с озверевшими лицами,

Стерших с себя

Аристократические скулы.

Дула пистолетов-взглядов,

Направленных в глаз сердца.

Я погибаю под лезвием

Ножа свечи стометровой змеей,

Познавшей тяжесть своего

Существования .

Стираются все условности.

Стекает ухо телефона в

Русло моих рук,

Превращая в яд.

Ненавижу его, потому что

Он стал чужим, черным врагом,

Чертящим черту между мной и тобой.

А он стал твоим другом,

Твоим нежным приложением,

Стучащим в унисон мыслям.

Герда спасла Кая.

Кто же меня спасет от муки

Быть каждодневно на этой земле,

Глотать бритвы дней,

Ходить по лезвиям сплетен,

Роняя капли крови на асфальт

Воспоминаний .Ощущать

Скулами щенячьи взгляды мещан,

Съеживаться от ветра, режущего

Мои вены. Сколько можно терпеть?

Скажите, нельзя ли откупиться

От жизни своей, отступить

На несколько шагов –

И в пропасть. Оказаться около

Смерти и за тридцать серебряников

Выкупить вольную?

Больно, душно дышать

Дермантинным воздухом дегенератов,

Демонстрирующих фильм о любви

Высокой к блюдам, стаканам, стеллажам,

Ставшими их сердцами.

Семя мещанства повсюду.

Нет от него спасенья.

Зарыться ли в песок прибрежный,

Белый и чистый, с ног до головы.

Или оказаться в желудке кита,

Что дышит морем.

Раствориться в воздух и улететь

К облакам?

Нету, нету спасенья от

Чавкающих толстых губ,

Жрущих сердце мое на десерт.

Семь сорок. Симметричное облако

Сидит на троне неба седой старухой.

Съешь меня на обед вместе с солнцем,

Сотри меня в порошок.

Термоядерным взрывом

Взрывается воздух,

Где звучат слова, нежные твои,

Предназначенные не для моих

Огрубевших ушей, сжигающих нотки

Мелодии твоего голоса.

На костре барабанных перепонок,

Переполненных перепелками боли

Сузилось пространство мое.

Двоешагием наших сердец –

Тук-тук, туда и обратно.

Как в камере тесно,

Но зато дышать свободно

Твоим воздухом,

Весь он из бриллиантового кислорода,

Напичканного красивыми

Ожерельями солнца.

Дубль три.

Сотри со скатерти жизни

Крошки человечков,

Ползающих в поисках еды.

Ева была слишком красивой

Для рая, поэтому ее стерли

Из памяти бога.

Нету всем дела до этого.

- Не любишь – не надо

Кривить губы коромыслом,

Кричать ртами глаз: «Не хочу

Тебя видеть». Спокойно,

Я выдержу тяжесть

Петли на шее, но не сломается ли

Эшафот под ногами моей боли?

Стонут провода, стынущие

Под руками инея, в который превратилось твое физическое «я».

Дирижер декоративный

Демонстрирует драму двух рук,

Мечтавших стать птицами воли.

Застыли они дирижаблями

На пропастью губ, поющих

Дождь печали. Жадными

Глотками змеи, познавшей укус

Своего жала. Срываются с губ твоих

Цветы и самолетики, взлетаю

К небу эльфом постаревшим

От скуки обыденных полетов –

Туда и обратно.

По точной траектории тем-будней.

Экзотику моей любви можно

Изобразить эхом, распластавшимся

На полотне воздуха бабочкой.

Ты в объятиях других

Запылаешь кометой ярчайшей.

О тебя согреется лунный лик

Как о солнце. Только

Больно мне. Горло гложет

Гигантская бритва,

С придыханием шепча:

«Когда терпение твое сломлю?»

Горловина Везувия

Гигантской змеей распласталась

На теле лица, умирает

Помпея – город наших

Счастливых минут

И мелькают птицы на экране

Мыслей чужих.

У меня иная судьба,

Состоящая из кривых шагов,

Идущих не от тебя, а от сердца,

Что колоколом повисло

Над городом, состоявшим из

Мертвых улыбок.

Упадет с перезвоном, который

Никто не услышит.

Только воздух вспомнит

Былинную силу его,

Окропив чугунное тело каплями роз.

И рассыплется мир пыльцою

Пылинок первейших.

И вселенную с новой звездою

Придумает он.

Без дубля.

Дупло боли дугою дикобраза

Дымится на поле души,

Разорвали сердце –

Рана зияет домом пуль.

Дышать нечем.

Оголенный провод любви

Взорвется в груди

Гигантским грибом.

Гроб. Несут меня по реке Лета

Как летом. Гробница Хеопса

Похожа на гербарий.

Герда спасла Кая.

Меня уже никто не посмеет спасти.

Я гордая, голая.

Вся из любви состоящая.

Цветок мое имя.

Гороскоп мой из роз,

Что с шипами.

Шипит мое сердце шиповником

Боли вселенской. Шахеризада,

На ночь сказку про Синдбада,

Пожалуйста…

Но она умерла.

Не кому мне рассказать

Легенду про страны, где живут Влюбленные эльфы.

Герда спасла Кая.

Каюсь, что я не могу спасти тебя.

Таю тенью терновника.

Пьет мое время племя людское.

Бремя моих часов

Бережет мое сердце…

Скоро не будет дороги,

Накатанной болью.

Кончится все.

Без дубля, без пули, без боли.

Все. Занавес брошен

Шкурой тигровой на сцену.

Кончилась пьеса.

Поблагодарите актеров.

Сэсэг Намсараева