Ах, сердце у меня всего одно...

Ах, сердце у меня  всего одно.
И я его, конечно, не жалею
И всё подряд гружу на его шею,
Уверенный: всё вытянет оно.
И как не помня, что оно одно …

Нет, всё пока в порядке, видит Бог!
Чем-чем другим, а сердцем я не болен.
И я им, в целом, в общем-то доволен:
Ведь это с ним я столько сделать смог,
Пройдя по лабиринтам всех дорог.

Мелькают дни и жизнь моя течёт,
И я то тем, то этим вечно занят.
Не колит моё сердце, не печёт.
Хотя его частенько всё же ранят.
А кто и чем  -  я не веду учёт.

Вчера вот, впрочем, это, как всегда,
Я с сердцем не успел моргнуть и глазом,
Как вдруг возникла ниоткуда фраза:
"Летят скоропостижные года".
И проглотила мир весь, как удав.

Теперь вот я ношу её в себе.
А сердце, вроде, как бы ... не довольно.
Ему от этой фразы как-то больно
И неуютно в нашей с ним судьбе.
Но фраза не уходит, хоть убей.

Придётся, хочешь-нет ли, что-то с ней
Придумать, запустить, коль есть уж, в дело.
Хоть как-то … против и душа и тело,
Хоть как-то ... есть другие, поумней,
С которыми теплей и жизнь длинней.

Ну, ладно  -  делать нечего: вперёд!
Видали с сердцем мы и не такое,
Что прям за горло властною рукою
Хватает и дышать прям не даёт,
И всё бубнит: "Настал, настал черёд!"

О, Бог мой, вразуми и помоги!
О, Бог мой, сохрани мя и помилуй,
И надели ума и сердца силой,
И ото всех напастей сбереги ...
Чтоб я скоропостижно не погиб.

И так … Да будет это навсегда.
Так жизненно предельна, а не книжна,
Так обречённо-траурно-пострижна,
Взирает фраза скорбно-неподвижно:
"Летят скоропостижные года".
Но что поделать: жизнь скоропостижна.
И в этом её главная беда.

А сердце … сердце у меня одно.
И, к счастью, я другого не имею!
И я надежду сладкую лелею,
Что никогда другим во мне оно
НЕ  СТАНЕТ … моё сердце, что одно!