Последний день в Пушкинских горах

Впереди только восемь часов,
Позади – две неполных недели,
И вчерашнюю зелень лесов
Сохраняют лишь сосны да ели.
Можно прямо откуда-нибудь,
Но, наверное, легче и проще –
Как обычно – начать этот путь
От бугровской березовой рощи.
Как бежит через Луговку луг
Вдоль шоссе! Но тропинка сырая
Изловчится и выведет вдруг
На зады дровяного сарая –
Прямо в дебри болотной травы,
Лопухов, незабудок, крапивы,
Где среди побуревшей ботвы
Бродят пестрые куры лениво.
Надо просто решиться войти
В плотность слоя из влаги и света
И раздвинув крапиву, найти
Эту тропку, сокрытую где-то.
Вашу руку – и только вперед,
Напролом через  прошлые годы,
Через двор и чужой огород -
Под пречистые вечные своды!
Кто придумал, что общего нет
Ничего между нами? Не верю!
А свечи нескончаемый свет
За железно-дубовою дверью?
А холодный Успенский собор,
Подступивший дугой к балюстраде,
Опоясанный стенами двор
И могила в чугунной ограде?
Все, что мы не сказали сейчас
И о чем навсегда промолчали,
Станет общим отныне для нас
Без раскаянья, мук и печали.
Но уже надвигается тень
Из глубин потемневшего сада.
На исходе двенадцатый день.
И – довольно. И больше не надо.