Умань

                Рассказ                Из цикла  «Дорога в детство» ( Живая история)             
1955год
     Продолжительным эхом, много крат повторяющимся, паровозного гудка  взорвавшим тишину лиственного   леса, с его многочисленными обитателями, пением птиц, призывными  криками диких животных, ранним июньским   утром, после натужных  звуков пробуксовывающих колес   тах, тах, тах наш бесконечно  длинный состав выползал из очередного тупика, после трех  дней томительного ожидания. Потушены догоревшие костры, почищены топки полевых кухонь, в которых по военному, всему составу эшелона варили еду несколько дней прямо на поляне. На этом разъезде оставалась частичка воспоминаний  того далекого, послевоенного пятьдесят пятого.  В первом, пассажирском вагоне, ехали семьи высшего командного состава части, если их  можно так назвать, все остальные усыпали двух ярусные нары теплушек.  Вещами, ничтожным скарбом офицерского братства, упакованными в узлы, забитыми в   ящики, были заставлены все проходы. Казалось,  шли против шерсти, и никак  не могли превозмочь этот поток поездов, срывая все планы железнодорожных служб.  Дорога на левобережную часть Украины, куда переводили нашу  летную часть в очередной раз, из города Умань, казалась нескончаемо длинной, ожидание неизвестности порождало беспокойство - неопределенность..  Выползая из Днепровских туманов Крюкова, словно змея,  изгибаясь громадной дугой в двадцать два вагона,  рассекая доспевающие июньские украинские жита, наш состав,  перестуком колес, добросовестно отсчитывал километр за километром перемещая не только авиационную технику, складское имущество, вооружение, но и саму жизнь, дальнейшую судьбу,  нескольких сот, человеческих жизней, накрепко связанных с военной службой своих родителей.  Этот полу военный эшелон, с часовыми возле отдельных вагонов, мало кого удивлял,  совсем недавно в таких точно теплушках с заставленными  доской проемами - дверьми, очень многим приходилось переезжать на фронт,  с фронта, возвращаясь с Великой Отечественной войны, везя с собой артиллерию, танки, просто живую силу для защиты своей Родины от немецко фашистских захватчиков.  Слова - Вставай страна огромная - небыли простыми словами, они  звали, требовали идти и до последней капли крови защищать Отечество. Теперь, две пятилетки спустя, из полной разрухи была почти поднята вся держава. Проснувшийся инстинкт созидания, у людей  отстоявших Родину   помог  осуществиться   военных лет мечте, восстановить, отстроить заново промышленность, заводы, поднять с руин  свой дом,  быт, неописуемое желание заиметь своих детей, учиться, строить  Страну Советов.  Сам быт, после военных лет,  в наше  эшелонное время не многим отличался. На случайных полу станочках все выскакивали из вагонов проползая под перекрывшими проходы товарными  составами бежали в вокзал на стихийный «базарчик»,  где можно  купить свежую еду, обменять вещи, на ее же, у совсем бедного люду, которому любая одежка военного образца была как подарок от единственного модельера того времени - войны.  Это крепкая, качественная одежонка, проверенная не легким временем, военных дорог была почти на каждом. Ей гордились, как бы подтверждая и свою причастность к Великой победе..   Большинство с чайниками, кружками алюминиевыми, оставшимися от своих отцов флягами, набирали кипяток в водогрейках - атрибутом каждой станционной постройки  среднего класса.   Пайковой сахар, большими грудками - сырец, кусая щипцами , в перекуску с хлебом, являл собой деликатес высокого ранга, этим подарком, зачастую отрывая от себя, даже незнакомые военные частенько поделялись с детьми. Жестокость военных лет одновременно порождала и сентиментальные чувства любви к детям того непростого времени. Все свое ранее детство можно сказать, мне пришлось прожить в среде солдат, запахах кирзовых сапог, выгоревших гимнастерок  под палящим аэродромным солнцем, это и была в то время, основная наша среда обитания. За чай никто платы не брал. Немного мяты, липы, смородины и запашной ,бесподобно ароматный напиток готов.  Многих на ноги поднял этот простой, целящий,  доступный для народа, того времени,  настой.  Воспоминания  наплывали  под монотонный перестук вагонных колес мелькание переездных шлагбаумов проносящихся мимо платформ, полу станочков.
 -    Мягкий толчок в буфера пассажирского вагона, едва ощутимая, постепенно нарастающая скорость, все сильнее,  сильнее ускоряющийся бег колес электровоза, пробудил мое провалившееся сознание, во времена довольно давние, длинною в жизнь.  Много  воды утекло в моей реке жизни. ,Только сейчас с полной ясностью можно ответить на вопрос - Что стало с нами, уезжавшим из города - детства Умань, в те давние, после военные годы, в далекий, как казалось Волчанск. Одни бежали на севера демобилизовавшись, за большими рублями, другие на глазах превратились из бравых летчиков в дряхлых стариков, иные просто к этому времени давно померли естественной смертью.   Году в семидесятом не стало ни летной части, ни курсантов которых надо было обучать искусству парить в воздухе..  На осколках летных  кадров была сперва воинская летная часть, в которой до последних дней  существования служили наши родители, а в дальнейшем   создали Волчанское  гражданское училище летчиков – ДОСААФ.   Название –ДОС- которое было у нас в городе Умань  перешло и в наш теперь уже родной город. К стати в Умани оно до сих пор живое и на автобусах к надписи рейса добавляют конечную остановку  ДОС-. Выпускники  училища,  к примеру мой племянник Саша Удовиков,  повидали  Чечню,  Афганистан, да и Чернобыля пришлось ухватить, своим задом сидя на сковородке на вертолете.  Теперь все эти атрибуты биографии, как в прочем и войны, давно оплеваны в сознании народа, а проблемы со здоровьем, возникшие каждый решает сам как может, самостоятельно.
- Суетливая, нагловатая публика отвоевывала свои законные права в вагоне, показывая билеты, но как всегда, кому - то чего то не хватало, хоть в начале пути свободные места все же имелись. Последние годы путешествовать мне приходилось очень много.  Начиная от Таврийских степей  Азова , Кириловки, Мелитополя, Луганска, Донецка, Запорожья, Днепропетровска до самых западных границ Украины - Львова, Стрия, Тернополя, Гусятина, не считая Житомира, Киева и многих, многих, городов совсем не такой уж большой  державы. Знакомился с культурными достопримечательностями, посещал музеи, художественные выставки, но особо духовно, приятно, знакомиться с культовыми религиозными атрибутами, сооружениями церквей, костелов  архитектурным, неподражаемым стилем исполнения каждого такого сооружения. По неволе задаешь вопрос - Кто законодатель этих сложных в исполнении проектов, какая рука рисовала чертежи по которым еще в семнадцатом ,восемнадцатом столетии строили такие шедевры зодчества. Не только города проезжал,  во многих жил в коллективах, монтировал Газо компрессорные станции, оснащал  нашего заводского исполнения, дозирующими системами.   Так - что судить о проблемах народа Украины могу не по наслышке.  Гостиничных апартаментов, разного класса, которые довелось посетить, просто не перечесть.   От обыденных проблем, недовольства, народ отвлекли политическими бреднями, и это стало извращающей сознание мыслью о надеждах на лучшую цивилизованную жизнь простого  народа, приближенную к Европе, без всяких потуг в плане создания материальных ценностей..  Второй не менее беспокойной темой  в основном западных регионов  стала религия.  Глазам не верилось, молодежь Стрия проходя мимо польского костела зимой, каждый раз снимает головной убор и слегка наклоняет голову. Бывал я и в них. Служение идет на польском языке. С четырнадцатого века претерпевшим два пожара, перестоявшим войны, даже немецкая рука не поднялась испоганить. К стати Советская тоже. Слушал органную музыку от которой волосы казалось шевелятся, мурашки идут по телу. Очень богатое, все из белого мрамора заведение с потрясающей акустикой. В тоже время национальные, вопросы воспринимают местные,  отлично от наших молодых людей, которым все по барабану.
      - По пятницам, всегда напряженно в транспорте, студенты едут к своим родителям, направление Южное, то и отдыхающие готовые сэкономить копейку, то же стараются проехать к морю подешевле.  Места в вагоне, со временем стало катастрофически нехватать, были и стоячие.  Эта неудержимая жара заставляла покупать, резко подорожавшую воду у проводников, с чего последние и живут.  Люди ели, набивали утробу, пили, потели и бесстыже воняли немытыми ногами..  Со временем к этому  присоединился устойчивый запах туалета.  Вот такая позиция, о политике в сартире, проходит через всю ментальность нашего народа в настоящее время.  Такое ощущение, будто живешь в другом измерении и люди окружают совсем другие. Продажным стало общество, голосует за деньги, выбирая сильных мира сего, тем самым одевают ярмо очередного неудавшегося пророка себе и другим на шею.  Любовь за деньги, простите ,это разврат получается.  Громкий, четкий голос дежурного по вокзалу,объявил по радио - На первый путь  прибывает поезд 181 Харьков -Николаев.
    Эта громко говорящая связь прервала мысль моих воспоминаний.  На Родину своего детства ехал не обычным для себя путем, через Кировоград. Именно в нем, закладывались мои первые зерна памяти, которые, как не старался не хотели прорастать из совсем седой  старины. Имено с этого города и начинались наши военные дороги в авиации.  Слова Балашовка, железный мост, речка, аэродром, совсем отрывочные светлячки памяти.  Именно в этом городе, в возрасте трех лет, как мне рассказывали родители, бежал из дома,  больше трех дней вся часть искала пропавшего ребенка.  Деток тогда не воровали, не бросали, как сейчас массово, находя оправдание своим скотским поступкам.  Нашелся случайно, заметила из окна проезжавшего автобуса жена военного летчика, на территории тюрьмы,где подружился с солдатами по каким то причинам оказавшимися за решеткой.  Детей того времени не очень делили свой, чужой, их просто любили. Потом был Петровск, Брянские леса, жизнь аэродромная лагерного типа, а только потом нас приняла Умань. Кстати, там в возрасте одиннадцать лет разбился упав с оставшегося после войны, разбомбленного дома   ДОСа, с четвертого этажа. По кличке Летчик  признавали многие не только в части - ДОСЕ, но и в городе, школе.       На этом вступлении и закончу свой рассказ из совсем туманного, прошлого памяти, своей дороги в детство.
Hiclas.
Ответ