Демисезонный век

Мы жили хорошо, не ведая печали,
Любуясь своей слабой половинкой.
По ножкам их, погоду отмечали,
И радовались вихрю юбки длинной.
Но скрылись ножки в брезентухе синей,
И стан, и торс от нас не отличим.
И на губах морозный иней,
У новоявленных «мужчин».
Нет, я не против обтянутых свершений,
Лишь прошлого немного жаль.
Когда по ветру юбок оголений,
И сердце за красоткой мчалось в даль.
Быть может я не прав, простите,
Но грубость брезентухи огрубляет души.
Из женской красоты лишь зад и виден,
И взгляд мужской он синевою душит.
И даже чуть стареющая леди,
Обвисшую фигуру прячет в кокон.
Обвисло спереди и сзади,
И крутит пальчик жухлый локон.
На волю вырвались в загуле феминистки,
С бутылкой пива, с сигаретою в зубах.
Не хочется с такой знакомства близких,
Безликая порода дарит крах.
И платье в прошлом тут же затерялось,
Мир брюки сделали иным.
Мужчинам остаётся малость,
Как тут не станешь голубым.