Под тридцать

Вы напомнили: где-то (среди недописанного) продолжает тлеть строка «катится третий ноль», в которой каждый ноль означал прожитую десятку лет (чувствуете – звучит как срок на зоне). В отличие от "одного десятка лет" в мужском роде. Разница кроется в том, что употребление в женском роде ассоциативно привлекает образ мишени, за которым следуют парой стрелок и жертва.
Да, мячики сдулись. Мой любимый резиновый зайка прохудился.
А мольберт перетянут наново! Мог ли я в свои 30-ть помыслить, что рвану в поэзию? Никак нет.
Но это мои мысли качнул предыд. рецензент. Он прав: должен быть и будет "новый поворот" (цитирую из репертуара «Машины Времени»). Вернусь к стихотворению.

Лена, после мольберта, в двенадцатой (считайте!) строке очень страшное в контексте местоимение "твоё".
Во всех остальных местах контакт повествователя с литературным героем/его_физическим_телом не переходит на уровень полного отчуждения, до третьего лица; только до второго, до отражения себя: надеваю мысли – на "тебя", тело; дама в зеркале – "тебе" под тридцать; кукла, мячик – скорее "мои", чем "твои"; мольберт состарился – вместе со "мной".

В этом смысле приблизьте тело (в 12-й строке), пусть оно станет "своим"(как будто во 2-м лице) или "моим"(ещё ближе к себе).

Гера Констан   10.12.2017 21:35   •   Заявить о нарушении