Володя Взлётин

Мне как-то рассказал знакомый дед
про друга своего- что его прЕдал.
Показывал он старый пистолет;
историю его он мне поведал.

Был март 42-го. Шёл отряд
под дымовой завесой на фашистов.
Пред ними в далеке искрился ряд
немецких танков и артеллеристов.

«Бывало шли мы ночью, без всего-
я и товарищ мой, Володя Взлётин.
Нам говорил комбат что «ничего.
В бою вы пистолеты изымёте».

«А что же нам? Мы с голыми руками
на вылазки ходили в вражий тыл.
Я помню, как фугас гремел под нами;
я помню, как я первого убил-

забрал сей пистолет, рукой дрожащей-
но не от страха. Просто привыкал.
С тех пор я с другом под фугас кричащий
с орудием немецким воевал.

Я многих спас. Я многим стал судьёю;
и пистолет мне верою служил.
Товарищ- Вова Взлётин- был со мною,
он другом моим с детства главным был.

Мы шли в атаку вместе. И тем мартом
солдат немецкий выпрыгнул из мглы-
он целился в Володю. Я солдатам
кричал с надеждой горькой, громко: «пли!»

Ведь там, в 42-ом, на поле смуглом
немецкий пистолет узнал своих.
Осечка.
Снова.
Снова.
Помню смутно;
нас тянут с поля мёртвыми, двоих,

но я был ранен только. Взлётин Вова
стеклянным взглядом смотрит в небеса.
С тех пор я вижу пред собою снова,
его лазурно-синие глаза.

И Маузер, что другом был мне долго-
врагом стал. В нём немецкая душа».
У деда шрам был; несколько осколков.
Вещал свою мне жизнь он не спеша,

но в поступи его был виден воин.
Я Маузер взял нервною рукой:
так многого покой нам этот стоил.
Так много взял солдат он в мир иной;

и с дедом обошлась судьба сурово;
боль в сердце не угаснет с ходом лет.
Ведь каждый раз вставал из мёртвых Вова,
когда дед доставал свой пистолет.