Две воли

   Нэле

Я красив,
когда я мечтаю.
Я красив,
когда причитаю.
Белому телу замечательно подойдёт
что-нибудь из коллекции ранней.
Звонкое сердце
красиво поёт,
может так и не могут цыгане!
Мои кони
пылят с Голгофы –
догоняют Христа табуны:
– Где же жизнь?! –
фыркают строфы, –
ведь Тобой
спасены, спасены!

Ах, дурак я,
сужу о Голгофе!
Надо жить –
по-цыгански, всласть,
им и вольная,
им и льготы,
и легко так с цыганкой пропасть...

Но... луна
пробежится по тропам,
зайчик плюнет в зубастую пасть...
Видит ром,
как пасутся строфы,
видит бог –
их нельзя украсть!

Потому что
они по природе
своей
все крылаты и в небо глядят.
Вот и вся
разница вроде
между нами,
цыганский мой брат!

Я давно вас
для сердца приметил.
Всё вам по фигу,
вот чудеса!
Чёрный бог ваш
бывает светел
или чёрная полоса?

Я пошёл бы с цыганом в разведку,
но, цыган,
хоть немного уважь:
покажи мне цыганку раздетой,
выводи её на пляж!

Как монашки они
и богини,
как святыни и чужаки.
А моя одевает мини
и подтягивает чулки.
И туда же –
на волю, на волю,
словно будет
сидеть у костра.
(Поболтать бы с подружкой вдоволь
и под юбку пустить кота!)

Не затем я
пришёл в ваш табор
и забудь ты про этот пляж.
Там все красные,
там все в клабор...
Погадай мне, цыганка,
уважь!

Поводи
по ладошкиной коже
(навалило там снега с утра).
Там красивые люди тоже
сидят у костра.

***
Мне нравится,
ваш бог
сегодня светел,
как самолёту – полоса.
Легко садится вольный ветер,
серёжки, юбки, голоса.

Мне нравится,
когда мне наливают
и бьют стакашиком о мой,
и так глядят,
как будто называют
тот день, когда я буду волен под луной.

...Когда женюсь
на босоножке,
чьи очи жгут,
чьи очи жгут.
И все её дорожки –
мои.
(А за рекой – коней крадут.)
 
...Но я спокойно
чищу – из костра –
картошку,
макаю в сольку и смотрю в лицо.
И замечаю рядом ножку –
открытую немножко,
как письмо!

«...Пусть будет воля
нашей долей,
и к чёрты карты,
нет ясней –
тебя, меня, лошадок в поле,
картошечки твоей, моей...»

Две воли,
разных по укладу,
две воли,
близких по родству, –
мне надо это,
слышишь, надо,
письмо твоё я не порву, –

возьму его
к высоким звёздам,
читать до утренней луны...

Две воли –
вороного ноздри
возбуждены,
возбуждены...