Свои и чужие

Мы на "чужих" - не обижаемся.
Нас больно ранят те, кто ближе,
и с кем пожизненно сближаемся
объединяющей нас - крышей.
Прощаем мелкие случайности,
забывчивость - на обещания,
запальчивость и даже крайности:
недели, месяцы молчания...
Нас больно ранят те, кто ближе:
родные - скупостью внимания,
когда не видят и не слышат,
не отвечают - пониманием.
Мы на чужих - не обижаемся,
не ждём от них тепла и нежности,
и ради них - не украшаемся,
прощая мелкие погрешности...
Среди своих - давно известные
все наши маленькие слабости,
бытуют в нас - слова нелестные
и даже действия - не к радости.
С чужими - так не поступают,
как позволительно с родным:
"на пятки (в схватке) наступают",
"загнать стараются - в кусты"...
И на своих мы - обижаемся
(что очень вредно для здоровья)
и бесконечно - сокрушаемся:
"А где - доверие с любовью?!"

Невыносима - боль отчаяний,
когда прирос душой и сердцем,
А ранят - грубо, не случайно:
в порыве зла, по-молодецки -
рассудочно и хладнокровно,
с пренебрежением, сноровкой...
И пульс становится - неровный,
как после бега стометровки...
В глазах темнеет. Как кувалдой,
наотмашь бьёт - не продышать.
Но, если сказанное - правда -
зачем так грубо унижать?!

Мы - на чужих - не обижаемся.
Обиду - в чёрствости - не видят.
Как в щёлочи, мы разрушаемся,
когда родные - нас обидят...
Но бесконечно - не прощается
и есть предел числа обид,
и без конца - не возвращаются,
когда (в который раз) "убит".
Коварно чувство милосердия,
как всепрощения - парад.
В нём преуспела (от усердия)
и истощилась - от затрат.
Заслуженно, по справедливости! -
казню, естественно, себя,
такая жалкая (в стыдливости):
"Не отрекаются, любя...".


г. Актау, 1997г