О Сакене Гумарове

 Мысли и заметки о друге
(Из выступления В.Ирхина на Дне памяти Сакена Гумарова).

1. Всякий раз, когда собираются люди, чтобы вспомнить Сакена, первое, что приходит в голову -
НЕ ЗНАЮ, С ЧЕГО НАЧАТЬ, по единственной причине, что Сакен - это стихия.
За какое место ее, за какой миг лицезрения ее ухватиться, чтоб передать хоть частицу.
Попробовать на айтысе Акынов импровизировать о нем, выхватывая мгновения за мгновением?

2. Помните фильм "Семнадцать мгновений весны"? Он начинался с песни:

С чего начинается Родина?
С картинки в твоем букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.

А может, она начинается
С той песни, что пела нам мать.
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.
 
А может, она начинается
С весенней запевки скворца
И с этой дороги проселочной,
Которой не видно конца...
 
3. Простые слова. Не претендующие на изысканность текста, на престижные конкурсы и пьедесталы, впервые остановив суету буден, озабоченных вручением знамен социалистических соревнований, аплодисментов вождям партии, вечно заботящимся о своем верноподданном народе.
 
4. И вдруг этим телесериалом замкнуло наше сознание не взрывом атомных бомб  и подбитием американского самолета, а пробуждением от летаргического сна, от неслыханного самообольщения, что нигде в мире лучше /нас/ нет.

5. И вдруг, как ушат ледяной воды на голову, - с чего начинается Родина?
У телеэкрана, как двоешник у доски, стоял весь Советский Союз, не зная ответа.
А действительно: с чего?

6. Без капли ерничанья, были погружены 150 млн народа в волны этой мелодии - по мощи духовного обновления народа сродни принятию князем Владимиром христианства на Руси в Днепровских водах.

7. А Сакен Гумаров - юноша-студент, до этой песни знал ответ на этот вопрос. С холста Гогена "Кто мы? Откуда? Куда идем?", с ответа на этот вопрос фиксируется как бы первый трамплин пробудившегося сознания у подлинного творца. А Сакен был подлинный творец.

8. Формирование его языка рождалось и плавилось в горне древней природы Букеевщины. Пробудив в нем чувство укорененности именно на этой земле.
Одарив таинственной связью с предшествующими поколениями, когда они не исчезают в бездне бытия, а продолжаются в тебе, даря опыт и мудрость,  передавая эстафету в грядущее. Что Сакен и сделал.

9. Загадкой предстает мир в полотнах Сакена Гумарова. В них властвует намек, интуитивная догадка. Надежда на буквальное конкретное разъяснение образов, созданных Сакеном - это полная двойка по психологии, философии, метафизике, природе эстетики.

10. Да и так ли могуч наш разум, чтобы вместить в себя безграничность космоса, так ли универсальны наши пять чувств, чтобы можно было им исчерпать образ мира и Бога?
Вслушаемся в название картин Сакена: «Голова, посвященного», «Декодизация скорости», «Когда Гюльсара была птицей», «Портрет Абая через призму белого гуся».

11. В картинах Гумарова очень трудно вычленить то, что в искусстве именуется пейзажем, натюрмортом, жанровой картиной. Применим ли к его творчеству традиционный жанровый критерий? Нет.

12. Художник сам определил свой жанр - мыслеформа. Форма мысли, почти такая, когда, по выражению Индийского / восточного гения Шри Ауробиндо/, Освобожденный от самого себя разум принимает безмолвие как высшее, когда из Безмолвия низвергается многоликая истина Божественного со всеми аспектами, проявлениями, множественностью планов.

13. И мы понимаем, что Сакен мистик. Что полотна его это просто способ передачи благодати, экстаза, блаженства. И академическое искусствоведение со всем набором классических и авангардных клише оказывается беспомощным, когда в рассматриваемых творениях действуют иные законы притяжения и вся мощь разума бывает бессильна поднять завесу над тем, что соткано иными возможностями, иными средствами.

14. На холстах у Сакена часто нет задника. Но они «поверхностны из глубины», как однажды сказал Ницше о культуре греков. Площадка картины - как фрамуга -  окно, которое нужно открывать, в которое нужно прыгнуть, чтобы попасть за передний план. Это как поверхность земли и океана, где все недра и энергии внутри, в глубинах нашего погружения, нашего растворения. Нашего восприятия.

15. Сакен купался в дологичном, дословесном знании, открывающимся Посвященным, избранным. Это ли не козырные карты у Игрока, когда простые смертные, нечасто имеющие возможность ходить на вернисажи, в большинстве не знающие тонкостей языка живописи, всем сердцем кричат «Да!» миру мастера, немотствуя в кулуарах в разговоре о картине.

17 [16 пропущено]. Но это великая немота очарования, красноречие которой совсем иного качества, качество полыхающих умилением глаз и косноязычия смущающего рукопожатия.

18. С другой стороны, в его картинах немало претенциозного, черным по белому прочитывается элитность, кастовость посетителей выставок Сакена. Не так просто вкушать эстетическую усладу импровизаций Сакена. Названия циклов говорят сами за себя: «Бестиарий», «Тюркские древности», «Астральное», «Секс и звезды».

19. Сакен очень любил Абая и когда чувствовал, что лбом не пробить стену, он цитировал мне  его строки из стихотворения «Лето».

«Я гордо презирал невежество и тьму.
Всегда считал глупцов достойными презренья.
Мне переделать мир хотелось одному,
но переоценил я разум свой и рвенье».
   
20. В заключение я хотел бы сказать и о наднациональном, вдобавок к национальному, в искусстве Гумарова.
Как ни велики, как ни значимы в человеческой истории основоположники наших религий: Кришна, Моисей, Будда, Конфуций, Иисус, Мухаммед, Махавира, мне кажется, что вся история человечества, пока еще арена для выхода его посланников, парламентеров Бога на переговоры с простыми смертными, с нами.
Это черновая работа его пророков, расчищающих место будущему, подготавливающих встречу с самим Всевышнем, с самим творцом бытия, когда все мы будем едины и впервые доподлинно религиозны.

21. Какой национальности может быть цветок розы или веточка хризантемы? Есть национальность у морской волны или радуги или рассвета?
Сакен Гумаров - это частица, скол, грань этих стихий, принявший человеческий облик. И только. Вот и все. Сердце Сакена открыто. Откроем, насколько получится, и мы - свое. 

Примеч.: Друг Владислава Ирхина - художник, режиссер  Сакен Гумаров
(1937 – 1995). Окончил Государственный институт театрального искусства (ГИТИС) в Москве
и Ленинградский  институт тетра, музыки и кинематографии.
Фото из архива В.Ирхина (на фото: Сакен Гумаров, Анюта, Владислав).