Опять о Георгии Иванове

    Ну, до чего же русский поэт Георгий Иванов! Вот он пишет:

        Без гонорара. Без короны.
        Со всякой сволочью на «ты».
        Смеются надо мной вороны,
        Царапают меня коты.

        Пускай царапают, смеются,
        Я к этому привык давно.
        Мне счастье поднеси на блюдце -
        Я выброшу его в окно.

Живёт во Франции, бедствует. И всё равно пишет: «Мне счастье поднеси на блюдце - Я выброшу его в окно». Как это по-русски! Не об этом ли писали и Есенин, и Маяковский, и Блок? Вот, например:

        Так жили поэты. Читатель и друг!
        Ты думаешь, может быть, — хуже
        Твоих ежедневных бессильных потуг,
        Твоей обывательской лужи?

        Нет, милый читатель, мой критик слепой!
        По крайности, есть у поэта
        И косы, и тучки, и век золотой,
        Тебе ж недоступно всё это!..

        Ты будешь доволен собой и женой,
        Своей конституцией куцей,
        А вот у поэта — всемирный запой,
        И мало ему конституций!

        Пускай я умру под забором, как пёс,
        Пусть жизнь меня в землю втоптала, —
        Я верю: то Бог меня снегом занёс,
        То вьюга меня целовала!

      И даже Борис Рыжий уже в нашей сегодняшней действительности. Не потому ли его стихи так цепляют читателей? Эта русская бесприютность, бессеребрянность… Она сквозит во всей русской поэзии.
      Основной камертон поэзии Иванова – Пушкинское «Цели нет передо мною: сердце пусто, празден ум, и томит меня тоскою однозвучный жизни шум» звучал уже и в его относительно ранних стихах:               
               
               
         Всё тот же мир. Но скука входит               
         В пустое сердце, как игла,               
         Не потому, что жизнь проходит,
         А потому, что жизнь прошла… (1924 г.)

Но в последних стихах этот мотив, усиленный тоской  о покинутой России,  зазвучал с особенно пронзительной силой:

         Я не знал никогда ни любви, ни участья.
         Объясни, что такое хваленое счастье,
         О котором поэты толкуют века?
         Постараюсь, хотя это здорово трудно:
         Как слепому расскажешь о цвете цветка,
         Что в нем ало, что розово, что изумрудно?

         Счастье - это глухая, ночная река,
         По которой плывем мы, пока не утонем,
         На обманчивый свет огонька, светляка...

 Или вот:

         у всего на земле есть синоним,
         Патентованный ключ для любого замка -
         Ледяное, волшебное слово: Тоска. (1950 г.)