Границы белого дела

Авторское предисловие.

У меня было два деда .Они люто ненавидели друг друга.
Чапаевский  рубака и член Спилки вызволенья Украины.
Когда в 1984 году чапаевец дурно отозвался о националисте,
я вежливо заметил,что на нем кашемировый пиджак,присланный
из Австралии украинцем.Дед вырвал с мясом из лацкана значок
"50 лет в КПСС".Пиджак выбросил в окно с четвертого этажа.
Одинаково любя обоих, еще в 1970 я принял нейтральную сторону
 белых, психологически и идеологически.Поэма вылеживалась с
тех пор как чемодан без ручки.Выбросить жалко.Использовать
нельзя.Не думал, что доживу до реванша,когда в Москве
 перезахоронят Деникина и Каппеля.


Куоккала 1914.

В калейдоскопе дня.
В мозаике всех тех дней
Я все пытался понять:
В чем вы меня сильней?

Фрак расстегнув нахально,
Резво войдя в круг,
Вас обнимал как пальму,
Чувствуя платья кору.


Есть у памяти чердак,
Где не ходят гости.
Дней минувших череда.
Их черпаю горстью.

Только пыль и разный хлам.
Да и все такое.
Здесь мы прячем по углам
Самое святое.

Генералов как богов
Потускневшие портреты.
Золотых твоих погон
Обветшавшие просветы.


Расцветают в мороз синью
Как неведомые берега
Ледяные дворцы России.
Голубые ее снега!

Как сейчас пред собой вижу.
Или это колдует мороз?
Вы из леса на финских лыжах,
Огибая стволы берез...




Москва 1918.


Сзади хвост.Я понял - заарканен.
На Лубянку.Быть или не быть.
Так бросается смертельно раненый
К красной матадорской тряпке бык!

Помню этот вечер как в тумане.
На Лубянке в центре Москвы
В комиссарском кожаном реглане
Из подъезда выходили вы.

Глаза два Байкала без дна.
Чуть-чуть замутила их грусть.
Вы в ночь уходили одна.
Неся комиссарскую грудь.

Не возись с бесконечной шнуровкою.
Не снимай кружевного белья.
Все равно ты татуировкою
Прямо на сердце у меня!



Вы спите.И озеро Рица
У ваших плещется ног.
Счастье - когда не снится
Каждую ночь эшафот.

А я во снах бешеных
Под собачий вой
Среди тел повешенных
Труп искал свой!





Грязи.1919.



Прозевали
конницу.
И за вами
гонится

Наш курок
взведенный
на Шкуро
Буденный!

Пулемет
с башни
все в пролет
пашет.

Лента
отказала.
Лезьте
от вокзала.

В вагон,
рыгая.
Погон
под ногами.

Юнкера
цепью.
Под ура
к центру!

В пасти
города
части
Егорова!

В окнах ветер.
Смрад и тлен.
В туалете
жид в петле...






Мамонтов
фронт прорвал.
Мама там
как обвал!

Дивизия
дикая.
С визгами
гиками!

Комиссарша
голая
к старшему
Егорову:

Паника
на станции.
Ваня как?
Сдался им!

Комсоставу
бронь уже
на состав
к Воронежу!

Матросы-
братишки
россыпью
вышли

В сухопутные
 рейсы
под пули
на рельсы!




В грохоте станций
На рельсах путей
пишем мы стансы
о боли потерь...



Кони ходят танцами.
Вязнут в грязи.
На этой станции
жизнь-транзит!



Забайкалье.Январь 1920.


Впереди шел поручик один.
В глазах цвет морской воды.
А за ним пожилой господин
На снегу оставлял следы.

Верь в идею,раз хочется.
Колчака не вернуть.
Очень скоро закончится
Транссибирский наш путь.

На носилках сам Каппель.
Мы его не сдадим.
Далеко за снегами
Полурусский Харбин!




Константинополь.
Ноябрь1920.


Здравствуйте,Босфор,Константинополь!
Вверх Европа громоздит этажи.
Я тебя,позволь,ладонью хлопну.
Нам с тобой, Европа,вместе жить!

В сей столице загаженной
взял тебя в оборот
алой краскою крашеный
крокодил-женский рот.

Мы на острове маковом,
погибая в глуши,
жрали устриц и раков
и курили гашиш .



Чо сказать тебе в этой связи?
К сожаленью плохой прогноз.
Брось ты, не развози
по лицу бесполезных слез!

Мы еще молодые.Уже не смелые.
Ночами мучают видения.
С годами офицеры белые-
белесые привидения...

Понимаешь,поздно или рано...
Почему так сердце стучится?
Наши призраки выйдут из тумана.
И что-то должно случиться!






Париж.1922.


Вихрем Париж крутился
вкруг моей головы.
Увидев. как я опустился,
Брезгливо поморщились б вы.

Был дворником и билетером.
В театре сыграл шамана.
Никто не давал мне фору.
Вкусил я французского шарма.

Наконец нанялся вышибалой
в ресторан российский.
Говорил князьям:-Тише балуй!
Тыкал бывших министров в сосиски.

Содержал заведение грек Габра.
Офицьянты сплошь итальянцы.
И только в углу на рояле играл
русский штабс-капитан пьяница.

Грек по-русски знал "водка-зараза".
Был разок он в порту в Одессе.
Но зато посетил он три раза
Острова Цейлон и Сулавеси!

Мне штабс-капитан с усильем
Сказал,ковыряя сациви:-
Мне,брат, теперь что Россия,
что царство Обеих Сицилий...







Москва.1927.


Вам приснится в палате цековской
в вашей анти-троцкистской войне
перезвон колокольный московский.
И Деникин на белом коне...

Вы ошиблись наверно тачанкой.
Навсегда разломав свою жизнь.
Вы дворянка,дворянка,дворянка!
Как вы можете красным служить!





Париж.1937.


Я сижу на жопе ровно.
Не хочу,чтоб был скандал!
Я простой сотрудник РОВСа.
И никак не генерал.

Бесконечной этой драме
не предвидится конца.
Ваши Миллера убрали
и Кутепова борца!

И потом ожогом солнца,
Нарываясь на скандал,
Хлыщ из вашего посольства
Ваше фото передал...

Мне не встретилась другая.
Вышли мы из-под огня.
Вы все та же дорогая!
Но прицелились в меня!

С вами красные бандиты.
И Урга и Перекоп.
Лучше вы переходите
в наш пристрелянный окоп!



Я буду только иногда
в сплошном пивном тумане,
трезвея видеть города
с публичными домами.

Где люди сами по себе
жуют свих баранов.
А я устал и поседел
на удивленье рано.


В белом деле - границы бред!
Снят поединок!
И ничего не осталось и нет
Кроме любимых!






Москва.1938.


Следователь НКВД:

- Водичкой ей в личико брызни!
Послушайте откровения светил:
По мере приближения к социализму
увеличивается сопротивление пути!

Блока читая и Брюсова,
вы в этом списке потерь.
Словно Сатурн революция
Скушает дерзких детей!

И,по Закону подлости,
К красной прильнувши стене,
Вы перед выстрелом вспомните.
Вспомните обо мне!






Париж.1940.



Мы с тобою дружно жили.
Вспоминали часто Крым.
У Слащева мы служили.
Отступали вместе с ним.

И случилось все как в сказке.
Как манящие огни.
Пулемет достал из смазки
И его установил.

Только мы не перессали.
Мы ведь русские,ей-ей.
Мы,засевшие в мансарде
Елисеевских полей.

Их чеканный шаг все ближе.
Словно дуло у виска.
Маршируют по Парижу
Победителей войска!

Подошел поручик с ранцем.
Стас Данилыч! Дорогой!
Мы открыли по германцам
Ураганный наш огонь!


1970-2017.