Письмо Одиссея

Пишу тебе опять издалека.
Пишу, лишь только это и спасает.
Пишу все дни, пишу, болит рука,
пишу, но сон меня одолевает.

Во сне моём есть тайный страшный круг.
Когда в него вступаешь, Пенелопа,
как небо, лист письма чернеет вдруг,
и бездну вод колышет ночь потопа.

Висит над бездной силуэт моста,
и в высоте теряется, а в бездну
всё прибывает с каждым сном вода…
Я шел в Итаку. Поступью железной.

Мне кажется, сон тянется века,
а явь земли мелькает миг за мигом.
Ты разбуди меня издалека,
прерви мой сон, прерви безмолвным криком.

У нас теперь с оказией беда:
отрезаны снегами от факторий.
Во сне вода, и не во сне — вода.
Боюсь, письмо и судно канут в море.

Но все равно пишу тебе. Ты знай:
я шел в Итаку, шел, что было мочи.
Пишу, а сон хватает через край,
плывет бумага, знай… потом… средь ночи…

соединится с бездной высота.
Я чудом на мосту. Все боги спали.
Кричи! — не плачь! — не я шагну с моста,
не я, то воды сна меня объяли.