Грядым во благо

(Предисловие к поэтическому сборнику Ивана Нечипорука "Осколки" - изд.Горловка,библиотека журнала"Пять стихий"- 2017г.))




Об особенностях поэтической лиры Ивана Нечипорука мне уже доводилось высказываться не единожды – и в многочисленных спорадических отзывах на стихотворения горловского поэта, опубликованных на страницах литературного портала «Стихи.Ру» и в рамках основательной прелюдии «Живу тревожною любовью» в качестве вступительного очерка к его авторскому сборнику «Немолчание», изданного приложением к литературно-художественному журналу «Пять стихий» в 2015 г. в Горловке.

Нынешняя книга, которую держит в руках читатель, содержит в себе около двухсот стихотворных работ под общим названием «Осколки». Пять тематических разделов её – «Непостоянство бытия», «Театр бытия», «Оскалившийся мир», «Смывая накопившееся зло» и «Грядым во благо» – по существу своему являются продолжением темы экзистенциальной драмы, рельефно обозначенной в поэтической исповеди «Немолчание», упомянутой выше…

Несмотря на отсутствие заглавий у большинства поэтических работ, всё же идеостиль Ивана Нечипорука безусловно узнаваем, благодаря, может быть, не столько смысловой и эстетической организации самих безымянных текстов, сколько исключительно скоординированной совокупности этих работ с семантикой заглавий стихотворных циклов, тематических разделов – в сообразности с метатекстом (именем) той или иной авторской книги: «Сделать первый шаг. 2004г.», «Автографика. 2006г.», «Трудоприношение. 2009г.», «Вопреки. 2010г.», «Каждым нервом. 2012г.», «Синегория.2014г.», «Немолчание.2015г.», «Осколки. 2017г.»…

«Многозначительность первого слова» у Нечипорука становится главнейшим аспектом авторской модели мира, в фокусе которого сконцентрирована как «чудовищно уплотнённая аббревиатура текста» – (если воспользоваться образным выражением известного филолога Виктора Петровича Григорьева), – так и жизненная позиция самого автора.

Не случайно краткой аннотацией на титульном листе книги поэт предусмотрительно и недвусмысленно нацеливает внимание читателя на «переосмысление художественных архаических образов и символов в условиях современного мира, с привязкой к определённой земле – Донбассу».

Надо сказать, что сама поэтика Ивана Нечипорука за последние три неполных года военно-политического конфликта в Украине (Донбасс 2014-2017гг.), заметно сместилась в область непоэтической функции за пределы чистой поэтики – от «полёта светлой птицы» («Светло в моей душе») до «дремучей злобности войны» – в иное этико-социальное измерение, «до власти злобности и гнева…», в мир «унизительной опричнины» в контексте гражданского противостояния, попирающего всякие мыслимые этические нормы гражданского благоразумия.

Этот факт «спектрального» смещения, безусловно, не мог не повлиять на характер узнаваемости художественно-поэтических символов, поэтических образов и смыслов… Прежняя нечипоруковская недвусмысленность и «открытость» языка, утончённая стилистическая непосредственность в ряде случаев ныне значительно преобразились, уступив место невольной зашифрованности образа или явной его адресной завуалированности, переходящей в своеобразный изящный гротеск. Многочисленные примеры тому можно обнаружить в стихо-творениях: «Разлетелась осень на лоскутья…», «Ухожу от ответа», «Предапрельское», «Метеорит рисует штрих в ночи», «Время наступает бессердечно…», «Как в мышеловку угодил», «И снова я низринут с неба», «Инойе», «Свет стал немым», «Последний довод шоколадных королей», «Из болотной чёрной тины…»…

Симптоматичные метаморфозы стилевой и образной архаики в поэзии Ивана Нечипорука, эти узнаваемые черты реконструкции художнического сознания, обнаруживающие себя, как правило, в динамике того или иного общественно-исторического процесса на изломах преобразования общественных отношений, – можно перечислять и далее… Однако, эта очень широкая и многослойная тема исследования эволюции творчества в литературе и искусстве не входит в задачи и границы скромных возможностей автора настоящей статьи.

Тем не менее, касаясь жизненной гражданской позиции Нечипорука, в калейдоскопе поэтической криптографии, даже невооружённому глазу заметна динамика преображения личностно-поэтического сознания у горловского поэта…

Кажется, что лирический драматизм клишированных чувств поэта, усиленный рифмо-убедительной строкой, по большому счёту не достигает высоты выражения истинной боли его надорванной страшными военными перепитиями души, о которой можно лишь догадываться, перелистывая страницы книги… Слово – не вполне совершенный инструмент для выражения невыражаемого, несказываемого…


Я Господа о Родине молю,

В своей тоске от муки обессилев.

Меж двух огней застыл я на краю.

Я Украину искренне люблю!

Но как могу я не любить Россию?!

Или: Время сучится в суровую нить,

Солнце войны, как горящий сестерций,

Этим огнём никому не согреться,

Кровь на руках никому не отмыть.

Пепел Донбасса стучится мне в сердце!

Боли река разделила навек–

Мир разорвала на две половины,

Век перерезал судьбы пуповину…

В наших воззреньях огромный разбег,

Мы не вернёмся к тебе Украина!

Нет, не случайно обращает на себя наше внимание, акцентуированное усиление личного местоимения множественного числа «мы» в противовес индивидуально-личному «я»!.. Поэт таким образом бессознательно смещает фокус гражданской позиции из системы ценностей индивидуалистов-западников в систему ценностей людей, традиционно связанных общинной психологией своего Рода…

Ярко обнажённая сущностная «родовая травма» самоосознанного и реализованного горняцкого интеллигента из Донецкого Края – не частная драма личности с внезапно травмированным чувством национально- гражданского равновесия… Это обобществлённо-персонифицированное выражение Оптимистической Трагедии, самозабвенно возвышающейся над эфемерным приоритетом мифической монокультуры «избранной» нации на необозримых пространствах славянского мира.

Общинность, Соборность, Смиренность и Добротолюбие – традиционные добродетели русского православного мира. Иван Нечипорук – Поэт безусловно Правильного пути:

Мне волненье в послушанье,

Но сквозь боль и неуют,

Слышу я, как клирошане

Херувимскую поют –

На пожар моих желаний

Благостное Слово льют.

Или:

Срывается звезда с небес

И пропадает за холмами, –

И оглашается весь лес

Поющими колоколами.

На сердце просто и светло –

От ощущения покоя…

Уходит из души всё зло

Тугой, как олово, слезою.

Конечно же, читатели – как друзья, так и недоброжелатели поэта, наверняка найдут у него то, что более соответствует их духовному содержанию… Каждому – по уровню его понимания! Я поймал себя на мысли, что книга Вани Нечипорука «Осколки» всколыхнула в памяти моей, детством отдалённую, смутную реминисценцию из сказки гениального (всех времён и народов) Ганса Христиана Андерсена:

«… Кай тоже складывал разные затейливые фигуры, только из льдин, и это называлось ледяной игрой разума. В его глазах эти фигуры были чудом искусства, а складывание их – занятием первостепенной важности. Это происходило оттого, что в глазу у него сидел осколок волшебного зеркала…

Он никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось,– слово «ВЕЧНОСТЬ»…»

И ещё: «…Герда заплакала; горячие слёзы её упали на грудь Кая, проникли в сердце, растопили ледяную кору, растопили осколок…. Осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и обрадовался… оглянулся вокруг: – Как здесь холодно, пустынно! И он крепко прижался к Герде. А она смеялась и плакала от радости... даже льдины пустились в пляс, а когда устали, улеглись и составили то самое слово, которое задала сложить Каю Снежная королева». Как говорится:- "сказка ложь, да в ней намёк – добрым молодцам урок!"

На этой же возвышенной октаве завершающей строфой благовестно звучит заключительный раздел сборника – «Грядым во благо», т. е. «ниспосланный свыше на добро»:

Полетят по небу знаки,

Руки-реки задрожат,

Город, отдирая накипь,

Не желая жить во мраке,

Верит в славный урожай…

Из воронок рвутся маки

В руки добрых горожан.

Воистину – «Грядым во благо» и во утешение!


Виталий СВИРИДОВ,
член Межрегионального союза писателей,
лауреат литературных премий  им. Бориса Горбатова, им. Вл. Даля, им. Вл. Гринчукова, им. Ол. Бишарева