Ты чьих будешь?

9 июня 1912 года в номере газеты «Утро России»  написали статью о том, что в нумизматическом отделении московского Румянцевского музея хранится крайне редкий экземпляр выбитой Наполеоном в России на память о взятии Москвы медали.

«Медаль эта поступила в Румянцевский музей в 1865 году в числе большой коллекции медалей эпохи 1812 года, пожертвованных рязанской казенной гимназией. Гимназии она была подарена рязанским губернатором эпохи шестидесятых годов, бывшим в 1812 году министром полиции А.Д.Балашовым.
Медаль бронзовая, величиною с медный пятак. На одной, из ее сторон—изображение Наполеона (голова в профиль) и надпись по-французски: „На вход в Москву“. Дата —сентябрь 1812 года. На оборотной стороне медали—вид на Кремль со стороны одних из Кремлевских ворот; видны главы кремлевских церквей».

Медаль на взятие Москвы Наполеоном. Фото с официального сайта Храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах

"Да ладно ли у вас со зрением? Каковы "кресты" над маковками церквей?"

Наполеон долго смотрел в подзорную трубу на город:

 — Вы полагаете это Москва? — озадачил он вопросом своих генералов.

 — Как скажите, Ваше Величество, — смутились те.

 — Тогда я провозглашу себя Императором и Царем!

 — Да здравствует Император! — так дружно проскандировали французы, что даже привычные к французскому языку вороны взгряхо над головой Наполеона.

Напомним, что Кутузов оставил Москву, даже не попытавшись дать бой за город. Возможно, в понимании Кутузова-Голенищева Москва, которая не являлась столицей Государства, не представляла такой стратегической ценности, как во времена Сталина "отступать некуда — позади Москва". А может быть правы те, кто утверждает: масонство Кутузова (завуалированного тогдашнего Тухачевского) привело к уничтожению древней столицы Руси. Позже, чтобы обелить историческую компанию Кутузова-Голенищева, другой масон — Лев Толстой — дал единственную на сегодня "исторически верную" трактовку художеств этого Победителя.

Историю пишут победители.

И все попытки помешать расцениваются в штыки.

Пушкин о Барлай де Толли* (Михаэль Андреас Барклай де Толли — прусский немец, родился в Пруссии, отпет в Риге, похоронен в фамильном склепе в Лифляндии):

О вождь несчастливый!... Суров был жребий твой:
 Всё в жертву ты принес земле тебе чужой.
 Непроницаемый для взгляда черни дикой,
 В молчаньи шел один ты с мыслию великой,
 И в имени твоем звук чуждый не взлюбя,
 Своими криками преследуя тебя,
 Народ, таинственно спасаемый тобою,
 Ругался над твоей священной сединою.
 И тот, чей острый ум тебя и постигал,
 В угоду им тебя лукаво порицал...
 И долго, укреплен могущим убежденьем,
 Ты был неколебим пред общим заблужденьем;
 И на полупути был должен наконец
 Безмолвно уступить и лавровый венец,
 И власть, и замысел, обдуманный глубоко,-
 И в полковых рядах сокрыться одиноко.
 Там, устарелый вождь! как ратник молодой,
 Свинца веселый свист заслышавший впервой,
 Бросался ты в огонь, ища желанной смерти,-
 Вотще! -


сохранилась записка генерала, в которой он пояснял свое несогласие со сдачей Москвы и вынужденностью подчиняться командам (правда, заканчивается этот документ как раз стихами А.С. Пушкина,написанными уже на смерть генерала)


 «А литвак лейгт зих ин дер ленг ун ин дер брейт кидей цу фарштейн а зах» («Литвак ложится вдоль и поперёк, чтобы понять какую-то вещь»)