Синдром двадцати

Ботиночки не продавались
И они были ношеные.
Коляска значилась автомобилем.
А качели – полетом в космос.
Тогда только зацветали тюльпаны,
Снег на мириадах базарных рынков красовался
волдырями черными.
Мать брала за руку и пешим вдоль многоэтажек,
Вокруг катались полусантиметровые на своих трехколесных.
Мимо пожилые дамы грели стакан
Руками дряблыми и неухоженными.
Серебряники летали как свободные птицы,
Но только не в пластиковую бездну.
Под вой собак и шепот капели
Я наблюдал закат уходящего детства.
Снова девственная весна и повод задуматься
Под какими кроссовками стерта юность.
Нет сил подыматься наверх:
И так уже этаж двадцатый.
Но невзгоды забыты, депрессии пережиты,
А значит есть повод улыбнуться хоть раз
В этой чертовой жизни.
Моя болезнь прогрессирует каждый год в марте.
Борьба с самим собой,
Эмоции вытесняют страсть и тут же наоборот:
Хрупкие стенки трескаются от этой белой чайной накипи
И по утру проснувшись
Меня застанет врасплох мой «Синдром двадцати».