Падение Перуна, ч. 4

продолжение


Итак, наступило Новое тысячелетие, тысячелетие, когда Русь правдами и неправдами была таки крещена в Новую Веру.

А следом летописи стали отражать события, которые свидетельствовали, что древнее духовное началие народа не исчезло по мановению волшебной палочки: на Руси негласно продолжали свой культ волхвы.

Разумеется, все помнят, что именно волхвы, а никто иной поименованы в Новом Завете: "се волсви от востокъ прийдоша во Иерслимъ глаголюще: где есть рождейся царь иудейский; видехомъ бо звезду его на востоце и прийдохомъ поклонитися ему" [От Матфея, глава "Веди"].

Теперь на Руси люди того же чина, что ходили поклонятися Новорожденному Царю Иудейском - объявлены вне закона и заменены другими служителями христианского культа (в том числе как помним и попами, сто есть производная от слова "пуп", в обычной речи - пуп Земли).

В различных землях Древней Руси проходили выступления, которые возглавляли волхвы — служители старого языческого культа, теснимого христианством. Об одном таком выступлении рассказывает Повесть временных лет под 1024 г.: «В се же лето въсташа волъсви в Суждали, избиваху старую чадь по дьяволю наущенью и бесованью, глаголюще, яко си держать гобино. Бе мятежь велик и голод по всеи тои стране; идоша по Волзе вси людье в Болгары, и привезоша жито, и тако ожиша. Слышав же Ярослав волхвы, приде Суздалю; изъимав волхвы, расточи, а другыя показни, рек сице: "Бог наводить по грехом на куюждо землю гладом, или мором, ли ведромъ, ли иною казнью, а человек не весть ничтоже". И възвративъся Ярослав, приде Новугороду, и посла за море по варягы» [. ПВЛ. М.; Л., 1950. Ч. 1. С. 99—100. ]

Не станем вдаваться в полемику между различными историческими школами по поводу то ли антифеодальных восстаний, то ли бунтов внутри самого смердского сословия.

Подойдем к теме в том же ключе, что и ак. Фроян.

При сопоставлении известий Повести временных лет с соответствующими сообщениями Новгородской IV летописи, содержащей некоторые подробности, отсутствующие в киевском памятнике. «Въсташа вълъсви лживи в Суздале, — говорит новгородский летописец, — и избиша старую чадь бабы, по дьяволю научению и бесованию, глаголюще си дрьжат гобино и жито, и голод пущають. И бе мятежь велик и глад по всей стране тои, яко мужю своя жена даяти, да ю кормять собе, челядином. И идоша по Волзе вси людие в Болгары, и привезоша пшеницю и жито, и тако от того ожиша. Слышав же Ярослав вълхвы, прииде к Суздалю, и изимав убиица ты, и расточи, иже беху бабы избили, и домы их разграби, а другыми показни. И устави ту землю, рек сице: "Бог наводить по грехом на коюждо землю гладом, или мором, или ведром, или иною казнью, а человек не весть ничтоже; Христос Бог един есть на небесе". И възвратися Ярослав, прииде к Новугороду. И посла за море по Якуна, по варяжского князя, и по варягы».

«Въсташа волъсви в Суждали» — читаем в летописи. Что означает слово «въсташа»? Лихачев и Романов переводят его как поднялись, а Тихомиров — восстали. Уже это как бы настраивает на определенный лад, навевая мысль о восстании. Однако семантика данного слова богаче: подняться, встать, выступить, подняться против кого-либо (на кого-либо), восстать, объявиться, появиться, настать, начаться, наступить, остановиться, стать на месте и пр. Из приведенного перечня наше внимание останавливает значение слова «въстати» как объявиться-появиться, ибо именно оно кажется наиболее подходящим для перевода летописного отрывка. Иначе не понять, почему летописец, говоря о Ярославе, указывает, что князь услышал о волхвах, а не об избиении «старой чади» или о «мятеже великом», всколыхнувшем Суздальскую землю. Далее в поисках адекватного данной записи перевода нельзя, очевидно, не прислушаться к другим рассказам Повести временных лет о волхвах, появление которых в различных городах Руси изображается как нечто неожиданное. Известно, что в Киеве однажды «приде» волхв, но вскоре таинственно исчез. При князе Глебе в Новгороде «встал» волхв. Лихачев и Романов толкуют слово «встал» как явился. Вспомним, наконец, и о двух волхвах, которые «встаста от Ярославля». Составители Словаря русского языка XI—XVII вв. в качестве эквивалента слову «встаста» называют слова «объявились», «появились». По аналогии со всеми этими примерами мы можем утверждать, что летописатель, сообщая о волнениях 1024 г. в Суздале, засвидетельствовал появление, а не восстание волхвов.

Как явствует из летописи, выход волхвов на сцену был обусловлен голодом, поразившем Суздальщину. Голод возник в результате неурожаев, длившихся несколько лет подряд. В этой экстремальной обстановке и действовали волхвы, убивая «старую чадь». Кто стоял за наименованием «старая чадь»? По мнению историков Готье и Белецкой, то были старые люди. Другие видят в «старой чади» богатеев, земельных собственников-феодалов, наживавшихся на бедах народа. Решительно разошелся с историографической традицией Кривошеев. По мнению исследователя, «старая чадь» — это свободные общинники, отличающиеся «от прочих суздальских "людей" степенью накопленного или запасенного имущества, в том числе запасов хлеба и земных плодов ("держать гобино")».

О землевладении «старой чади» вряд ли стоит распространяться. В летописи нет ни малейшего намека на ее земельные богатства. Вернемся к известиям летописца. На первый взгляд они кажутся простыми и незамысловатыми. Но это лишь видимая простота. На самом же деле их заполняет некий внутренний, скрытый от поверхностного взгляда смысл. Вот почему они требуют весьма вдумчивого и внимательного прочтения.

Согласно летописателю, «старую чадь» убивали волхвы и только волхвы. Уже в этом заключен определенный секрет, раскрыть который с помощью привычных представлений о событиях 1024 г. невозможно. Действительно, если полагать, что Суздальщину охватило мощное восстание крестьянства, то становится совершенно непонятным, почему убийства совершали одни волхвы, а не другие восставшие. Но ничего похожего не происходит. Отсюда ясно, что умерщвление «старой чади» имело какой-то особый смысл. Разобраться в нем помогает реплика летописца о действиях волхвов «по дьяволю наущенью и бесованью». Как справедливо считает Белецкая, «бесование», о котором говорится в летописи, «указывает на ритуальные действия. С уверенностью можно полагать произнесение нараспев ритуальных текстов, сопровождающихся ритуальными движениями в виде кружений, приплясываний...».

Итак, избиение волхвами «старой чади» носило ритуальный характер. Какую же цель преследовал данный, несомненно языческий, ритуал? Ключ к разгадке лежит в обвинении, предъявленном волхвами «старой чади». Они утверждали, что «старая чадь» «держит гобино». В этом и состоит ее главная вина.

В древнерусском языке «гобино» — богатство, изобилие земных плодов, урожай (хлеб на корню, овощи и пр.). Тихомиров, перебрав различные значения слова «гобино», остановился на одном из них: «гобино» — по преимуществу «хлебный урожай». Думается, оговорка «по преимуществу» здесь неуместна. Летописное «гобино» есть урожай.

По летописи, осведомленными на сей счет являются одни лишь волхвы, претендующие на роль провидцев, взору которых доступны сокровенные тайны бытия. Только они знали причину постигшего народ несчастья, находя ее в кознях (быть может, невольных) «старой чади», держащей «гобино». И здесь разумелись уже не материальные дела, а сверхчувственные, вплетавшиеся в систему языческого миропонимания. Справедливость наших предположений подкрепляет назидательная речь Ярослава, помещенная в конце летописного рассказа о бедствиях в Суздальской земле. Князь якобы изрек: «Бог наводить по грехом на куюждо землю гладом, или мором, ли ведромъ, ли иною казнью, а человек не весть ничтоже». Перед нами явный полемический пассаж, адресованный волхвам, дерзнувшим утверждать о скрытых причинах происходящего на земном круге. Бог все знает, а человек ничего не ведает — вот убеждение князя. Волхвы, согласно Ярославу, посягали на то, что абсолютно недоступно человеку. А это значит, что «глаголания» волхвов касались прежде всего предметов не реальных, а мистических. Стало быть, фразу «си держать гобино» нельзя толковать как держат в своих руках натуральные запасы хлеба, действительный урожай. Об этом говорит еще одна летописная деталь. Убийство «старой чади» нисколько не облегчило страданий народа, и голод свирепствовал с прежней силой. Казалось бы, изъятие у обреченной на смерть «старой чади» запасов зерна должно было улучшить положение. Но этого не произошло. И люди вынуждены были идти «в болгары», чтобы привезти жито. Значит, у «старой чади» никаких реальных запасов хлеба не имелось. Из многих исследователей обратил внимание на указанную деталь только Рыбаков, который замечал, что «люди ожили не после расправ волхвов со старой чадью, а лишь после закупки жита в Болгарии, что позволяет понимать вину «старой чади» не в фактическом владении запасами зерна, а в каком-то языческом влиянии на ход земледельческого хозяйства». Надо искать другой перевод.

На языке Древней Руси слово «держать» обозначало, помимо всего прочего, задерживать. Именно это значение заключено в летописной фразе «держат гобино», которую, следовательно, надо понимать в смысле задерживают рост зерна, препятствуют урожаю.

Следовательно, волхвы избивали «старую чадь» не за то, что в закромах у нее хранились хлебные запасы, столь нужные голодающим, а потому, что она в силу своих личных свойств задерживала рост зерна, сея вокруг смертельный голод. Надо отдать должное прозорливости Е. Петухова, который более ста лет назад писал: «Под 1024 г. рассказывается, что из Суздаля вышли волхвы и стали избивать "старую чадь", говоря, что эта последняя — причина неурожая». Какие же личные свойства «старой чади» оказались столь губительны для людей? Ответ получим, раскрыв термин «старая чадь». К сожалению, из-за недостатка сведений точно сказать, кого покрывал этот термин, невозможно. Допустим, однако, что им называли родоплеменную знать, т.е. вождей всяких рангов, управлявших обществом.

А теперь допустим более дословное токование, в отличие от ученых историков, раз уж мы перешли в тонкоматриальный мир: "чадь" - явное производное от слова "чадо".
Откроем словарь Фрасмера и увидим, что др.сл. слово чадо - можно понимать и как девушка (никогда как юноша). Девушка и чадо? Что это такое в Образе? Девственница. Да ещё старая.

Почти пушкинская Наина. Или того хуже - Образ Девственницы и чадо. Только отчего-то "старый" (да еще "баба").

Можно ли допустить, что до Богородицы Марии уже существовала Образная система Баб (причем в отличае от известного лингвиста Татьяны Мироновой, утверждающей, что слово "Баба" происходит от того, что женщины русские все время болтали, типа "ба-ба-ба", воспринятое как "ля-ля-ля", и стало нарицательным обозначением "баба").

Но какой смысл идти на поводу простых смысловых установок, дающихся как ярмо на шею.

Отчего восстали именно волхвы? Оттого что только им было дано Знать кто ведет тайную войну в Астральном мире, в мире Прави, пытаясь расправиться с Новоявленной Девой и Чадом.

Вернемся к ак. Фрояну: "Наши комментарии и размышления по поводу известий Повести временных лет о событиях 1024 г. в Суздале исчерпаны. Проведенное исследование позволяет высказать предположение о том, что в Суздальской земле, охваченной голодом, имели место языческие ритуальные убийства старейшин-вождей, обвиненных в пагубном влиянии на урожай. Подобная практика являлась отражением и воплощением языческого миропонимания, пронизанного верой в действие магических сил, властно вторгающихся в жизнь людей, принося им в одном случае благо, а в другом — зло. Голод и убийства знати, призванные прекратить бедствия, сопровождались, по всей видимости, волнениями, которые нельзя считать восстанием против «старой чади» — богатой якобы верхушки местного общества. Все, чему подвергалась «старая чадь», не выходило за рамки традиций, уходящих в седую древность."

И укажем: Суздальское восстание Волхвов это Война против дохристианского Культа Баб, не пожелавших уступить место в Доме, вплоть до изведения народа голодом и мором.


На иллюстрации: "Поклонение Волхвов Царю Иудейскому" Джентиле да Фабриано