Погляди-ка - в нас всё сильнее краснеет медь...
И про золото с каждым годом сложнее врать.
Подойди-ка: мы так удобны теперь и впредь –
Оловянная и до боли послушная рать.
Ты не знаешь, как можно заставить плоть не стареть.
Я не знаю, как выучить душу не умирать.
Каждый тут после двадцати полупуст на треть –
Скоблим горлышко, силясь всё же до дна достать;
И стоять, и бессильно всё также нутром неметь,
Утешаясь, что трупом можно дожить до ста.
Потому что плывёт под ногами любая твердь,
Потому что под плетью гнётся любая стать.
Этот город, похожий на яркое варьете,
Знает, как нас развлечь, и как время помочь скоротать;
И слова из всех сцен неизменно похожи на те,
Что я тихо черкаю ночью в свою тетрадь.
Здесь легко превращать искусство в прет-а-порте –
Откопируй лекало и дальше иди верстать.
А бывает, взмечтается, будто ты впрямь один,
Будто больше другого такого нигде не сыскать,
И душа не покрылась коркой из вечных льдин,
И ты сам не похож на всех этих, других, ни на пядь.
…Нас хоронят, когда мы дожили до седин.
Хотя нас
так и не откачали
ещё в двадцать пять.
7 марта 2017
Свидетельство о публикации №117051307974