Двое

На трельяже холодная пыль и ключи,
Озаряют, набитые щебнем карманы, свинцом.
Мне искренне жаль, что две родные души,
Должны резать щёткой друг другу лицо,
А кожа обязана выть от обмана.

Часы помещаются в рухлядь консервной банки,
Доверие спрятано средь обрезанных краев железа.
И люди по-прежнему сыплют соленья останки,
Прикрывая глаза гремучестью леса.

Они не понимают, что перицентр живого,
В квартире, где царствует хаос двоих,
Создаёт немую агонию,
А пальцы стучат по венозной крови.

Цветы спустились от жажды в подвал,
Циферблат покрылся плесневидным узором.
И ни один из двоих не желал, не понимал,
Что всё растворилось в миноре.

И окна, что светом глушили бетон,
Закрыты под тюлем смертельным.
Никто не читает стихов,
Лишь пол скрипит от простого движенья.

И маятник больше не ходит,
Пыль слоится у мятых гардин.
А люди больше не знают, не слышат, не воют,
Что друг друга сберечь не смогли.

Они просто молча сидят,
А часы совершают центральный отчёт,
Только жаль, что две родные души не внедрят,
Что время назад никто не вернёт.

10 мая 2017