Выпало любит...

       «Любит–не любит» –
       раздета ромашка,
       ей за любовь умереть – приговор.
       Жаль, там осталась 
       в кармане букашка,
       будьте добрее, прошу вас синьор!
               
       Выпало «любит» – 
       не может иначе!
       Да, неказиста была и рыжа...
       вздохом последним
       на фрак от «Versace»
       жёлтой пыльцой опустилась душа.

       Солнце погасло,
       с монетку – цветочное,
       поле ромашек вздохнуло: «Целооо...» 
       Рушило замки синьора
       песочные
       доброе, доброе, милое зло.


       Вы её кружили в вальсе, сердце прыгало в груди –
       неожиданная встреча... но, не вас ждала, поверьте!
       Не надев для бала туфель и не снявши бигуди,
       с вами не была готова, ни к любви, и ни для смерти.

       Ах, зачем  вы оборвали  платье белое её?
       Истерзали, вопрошая: «любит вас или не любит?»
       Нагота цветка, едва ли прикрываема зельём,
       и теперь она, как солнце, значит вас согреет, люди.

       Только ветер хромоножку заприметил, приголубил – 
       поиграть, но не летает, бросил в грязь, с другой резвится.
       А над ней горох мышиный в свой гремит шаманский бубен,
       просит бога оборванцев, чтобы птицей ей родиться...