17

В свои семнадцать кем же я стал?
За прожитый год всё поменялось,
Мне говорили: "Кидай и иди",
Я руками отмахивался, не верил совсем им.

И всё больше, и больше я понимал, что нужно, что-то менять,
Работать упорно и тогда наконец победу над собою с трудом умело так взять.
И каждый прожитый день - инвестиция. Вкладываем в будущее мы,
Не понимая, что жизнь дана нам в кредит.

И всё больше и больше мы должны отдавать, за то, что забрали
Или даже сделали сами, но проблема не та. А здесь её нет.
И множественных смыслов, глубокой пустоты,
А так же радости стиль я оставил вдали.

Для чего же тогда я пишу сие произведения?
Ничто просто так не канет в лету.
И ясно мне лишь то, что сейчас я могу.
Поменять, поднять и привести, но не больше.

Наставлять я могу и спасать. Руку протянуть,
Но работы и денег не дать, моя воля и прок -
Спасать только лишь душу и сердце,
Не больше, к тому же - это трудней.

И снова слогом пишу, и снова я говорю.
Что любил и предан я был, что доверял и от меня ушли,
Что был увлечён, да совсем уже позабыл,
Жизнь - колесо, возвращается всё.

Всё, что делал и говорил. Всё, во что верил и находил.
Я словно словесный крокодил - глотаю ваше солнце,
Но давая свой свет, словно протез.
И ничего в этом пагубного нет, и ничего я не прошу взамен.

Мне говорят, что должен писать я не так,
Да и жить наоборот, учили, читали, мне пытаясь диктовать.
Но душа просит сложить её в текст,
Сама не осознавая, что для некоторых - это бред.

И что же теперь могу я сказать, когда выходил на эшафот,
Когда руки были в осколках души и светом для кого-то я был.
И что же теперь я скажу, когда прощение в себе самом я обрёл,
Но молниеносно с большой высоты упал, сломав свой старый быт.

Я считал, что могу, но не буду, да и просто так не люблю.
Я ошибался, я заблуждался, отчаяние преодолело,
В этих строках только лишь сам я пойму, о чём же я так страстно пишу,
С чего покровы никогда не сниму и не предам я всеобщей огласке.

Чувства - конвейер, поставил на ленту всё то, что ты любишь,
Нажав на рычаг, ты осознал, что ты не рабочий завода,
А просто прохожий, что понятие не приобрёл о принципе его работы.
И вернулось не готовая радость, а чувство, что сам положил.

И сколько можно слагать одно и тоже,
Ведь жизнь-то на самом деле разная.
Нет одних плохих чувств здесь - на свете,
Нужно тянутся лишь к свету. Но к себе - я не могу.

В свои семнадцать кем же я стал?
За прожитый год всё поменялось,
Я понял много в тот миг, когда увидел её истинный лик,
Я понял и всё, чем грозить может дружба.

Строки после конца, странно и непривычно, однако скажу:
"Верьте лишь тем, кто ради вас приносит вам пиццу
В воскресенье в четыре утра", тот человек отчаянный,
И ни за что вас не бросит. Никогда.