Полёт

Храмы – пещеры души...
Зацепишься взором и птицей взметнёшься..
На маковках утром, в тиши
Звон колоколен трелью прольётся.

У времени дивный наряд –
Не тает, не бьется, горит не сгорает!
Природа старинный обряд
вершит…
      за края обнимая…
(11.05.2017)

***фото: город Вышний Волочёк, Богоявленский собор (середина XIX века)



***
Эманация (лат. emanatio — истечение, распространение), понятие античной философии, вектор перехода от [семантически и аксиологически] высшей сферы Универсума к низшим, менее совершенным сферам; т.е. распространение избыточной полноты абсолютного Бытия [за пределы собственно своего бытия].

Идея эманации генетически восходит:

к гносеологическим моделям досократической натурфилософии, основанным на презумпции истечения из объекта «модельных копий», вызывающих в чувственном восприятии [человека] соответствующие ощущения (Эмпедокл, Левкипп, Демокрит и др.);
к пониманию Блага в философии Платона, как иррадиирующего («излучающего») и бытие как таковое (апорройя, др.-греч. — истечение, выделение), и его имманентный смысл, что делает возможным его познание;
к аристотелевскому пониманию распространения энергии, продуцируемой перводвигателем и последовательно приводящей в движение все уровни Универсума;
к стоической концепции истечения творческого Логоса как «первоогня», убывающе-пронизывающего своими «потоками» — огненной пневмой — всё бытие, вплоть до «холодной» неорганической природы.
В основе собственно термина («истечение», «распространение») лежит употребительный в традиции платонизма метафорический образ истока, дающего начало реке, но неисчерпаемого; или образ Солнца, изливающего из себя лучи, но остающегося таким же светлым.

Наиболее полное развитие концепция эманации получила в неоплатонизме. Эманация здесь мыслится как следствие онтологической, энергетической и творческой избыточности Единого (Блага) как первоосновы мира; эта избыточность проявляется в непроизвольно-естественном и имеющем креационный потенциал излиянии Единого (Блага) [вовне собственного бытия] (ср. с креативной семантикой «сперматического логоса» в стоицизме). Плотин указывает:

«Представляй себе источник, который не имеет уже другого начала, но который отдает себя всем потокам, не исчерпываясь этими потоками, а пребывая спокойно сам в себе. Представляй себе также, что истоки из него, прежде чем протекать каждому в разных направлениях, пребывают еще вместе, но каждый как бы уже знает, куда пойдут его течения. И представляй себе жизнь огромного древа, обнимающего собою все, в то время как начало его пребывает везде неизменным и нерассеянным по всему древу и как бы расположенным в корне. Это начало, стало быть, с одной стороны, дает древу всеобъемлющую многообразную жизнь, с другой же стороны, остается самим собой, будучи не многообразным [само], а началом многообразия».

В процессе эманации как ступенчатого нисхождения Абсолюта (Единого) образуется множественный мир «иного», т.е. низшие уровни Бытия (нус, мировые души и т.д.), а на самом низшем уровне — материя как «небытие» (меон)


***
245.
Теперь трудно себе представить падение Александрии. Лучше даже не вспоминать годы переходного времени. Ужас берет перед видением религиозного суеверия того времени. Ориген ходил ещё по горячим угольям старого времени. Зная заветы Иисуса он болел, видя непонимание толпы. Зная таинства древних мистерий, он болел, видя непонимание единства источника. Зная простоту учения Иисуса он болел, видя создание церквей. Одиноко работал, сам страдая от слишком больших противоречий духа, при необычайной ясности и простоте духовного познания необычайной сложности всего существа. Ориген искупил в себе бурю раннего христианства. Будучи ревнителем знания его возмущало падения знаний среди служителей.
(Листы Сада Мории. Рерих)