Приходил к нему юноша...

Приходил к нему юноша – след кровил – речь свою через боль рваным горлом вил, и слова становились всё тверже – кость. Был безумен и горд, зол и странен гость…
Люди в этих проклятых местах редки. Постарайся, найди среди леса скит из прожжённых на солнце воловьих кож. Не захочет шаман, то и не найдёшь – заморочит, ни слова не обронив, уведут на болота, в тайгу огни, будет бубен звенеть вдалеке и звать.
Ни шутить с ним, ни горя не миновать.
Приходил к нему гость, что-то там просил, а шаман недвижимо сидел без сил, и не слушал, как-будто, и не смотрел. Воздух был по-осеннему волгл и прел, змеи грелись на серых камнях вокруг – как шаман им велит, так ложатся в круг, и мерцают топазами их глаза.
Уходил по своим же следам назад этот юноша с узким стальным клинком. Я не знаю, шаману шептал о ком, и как долго висели во тьме слова…
Только скоро отправился кто-то в ад, а шаман от усталости глаз прикрыл и сложил на спине пару чёрных крыл.