Разные стихи

Тихий, зимний, замерший лес, силуэт ветвей... Снег лиловый, кремовый, розовый – растопи и пей. Этот снег наполняет вечер оттенками волшебства, словно в венах не кровь, а коктейль из малины, корицы, мёда и молока.

А внутри меня всё стянуло льдом, и кораблик осел на мель. Словно в венах течёт не кровь, а солёная жидкая карамель – застывает медленно и тянет тело куда-то вниз... Я, наверно, сошёл с ума (или хочу сойти).

________________

Здесь, в этом мире, мне всё ещё снится
Девочка, выходящая за границы
Сознания и немножко ума,
Девочка ни капельки не моя...

У неё в волосах запутались нитки и перья
И что-то растёт внутри, когда поднимается ветер,
Словно из тела той девочки пробует вылететь ящер...
Он откуда-то знает, что когда она рядом,
Мир становится почти настоящим.

________________

Это осень, мой маленький чародей.
Осенью ветер раскачивает колыбель
Из листочков рябины, пожухлой травы и лесного мха;
В это время года люди пишут стихи, а мир – сочинил тебя.

Сочинил в октябре и попробовал отпустить,
Так же птиц выпускают на волю, даруя свободную жизнь.
Не считать губами твой пульс, не засматриваться в глаза –
Это всё для того, чтоб тебе не хотелось вернуться к нему назад.

Мир придумал цветные деревья, чтоб присматривать за тобой,
Но расстаться гораздо сложней, чем учиться дышать под водой.
Он пытается быть незаметным, раскрывает себя лишь во сне,
Но ты видишь волшебный мир в каждом пятнышке на земле,

В каждой капле воды, в каждой первой скорлупке льда...
В день рождения мир особенно долго (и нежно) глядит на тебя:
Что тебе пожелать, мой любимый, мой маленький чародей?
В своих снах ты пьёшь рябиновый сок – чтобы стать живей...

Я хочу, чтобы ты мог представить в любое мгновение дня,
Будто радостно птицы летают внутри и снаружи тебя.
А твои выражения глаз для кого-то станут важнее, чем всё...
Пусть за рёбрами сердце бьётся ровно и горячо.

Это осень, мой сказочный, цветная мозаика огней.
Лес заснул в колыбели, и вот что он видит во сне:
Мир рисует картинки в следах воды и хрупких пластинках льда,
А над миром летит дракон: у дракона счастливый вид и рябиновые глаза.

________________

это девочка-скрежет, девочка-тишина.
кости, смешанные с песком,
чашка тёплого молока (перед сном).

она спит на ходу, забывая закрыть глаза.
они чёрные, словно угли, горячие, как зола.
что ты видишь во сне, девочка-полиэдр?
кто бы это нарисовал?.......

________________

Лютый мороз, беспросветная стужа, рыбки уснули в пруду...
Девочка-лёд запирает на ключ двери, ведущие вглубь:
Чтобы никто не тревожил волнистые контуры хрупкого рыбьего сна.
Спите спокойно, она вас разбудит, как только придёт весна.

________________

Эник вырос и немножко всё же превратился в кошку.
<s>Киса нервная и злая.</s>

Эта кошка любит крыши и мурлычит так, что слышно
Даже маленьким снежинкам – они тают изнутри.

Это кошка-понарошку, это сказочная кошка,
Но реальность рвёт на крошки –
У неё на лапках когти, словно рожки от луны.

Ночью кошки дышат часто, ночью кошкам снится Саске,
У того в глазах, как кляксы, капли крови растеклись.

Но тебе не будет страшно, дальше ты увидишь Башню,
Кто-то очень, очень важный позовёт тебя: «кис-кис».

________________

Мы играем с детьми в смелых рыцарей и недоброго короля.
Из ведёрка вода разливается озером – ржавым, оранжевым, медным –
Это кровь короля. Отнесись к ней серьёзно, словно это твоя,
Словно это и правда твоё настоящее поражение.

Моя крепость закрыта на двадцать, а может быть сотню замков,
И я раню кого-то, не зная, зачем это делаю.
А потом кто-то маленький мне напишет письмо на игрушечном языке,
Если я ничего не пойму, помоги стать внимательней, бережней.

Помоги рассмотреть этот мир с их восторгом и с их высоты,
Чтобы взрослость моя не казалась всего лишь амбицией,
Чтобы мне хоть о чём-то задуматься, принимая в дары
Нарисованных кошек, осколки стекла и листы подорожника.

«Приложи к своей ране, король», – добродушно советуют рыцари.

________________

Утопай и дыши
Воздухом чистым, свежим.
Пусть зима будет самым первым
Элементом твоей души.

А вторым будет море:
Солёное, ледяное –
Будто в сердце вплетаются волны,
Охлаждая твои мечты.

В венах плещутся грёзы, сказки;
Ты застыл внутри той, где мальчик –
Чей-то брат, исчезнувший, младший –
Из замёрзшей воды и перьев
Сочинил твои имена.

________________

Когда ты уедешь, огнями машин будет нервно моргать кольцевая,
Ревнуя к разметкам чужим – в рамках улиц и в рамках души.
Запомни наш город умеренно-континентальным,
Укутанным в осень, прозрачных драконов и сны.

Невский мечтая с разбегу прочувствовать кожей,
Влети на вокзал, на ходу доставая билет.
Город тебя провожает, прячась за спины прохожих,
Ливнем стекает по окнам плацкартных вагон.

...

Царапаюсь в сны и жмурюсь тебе из стихов, Тридцатьвосемь.
Наш город простужен, хвастлив, но всё также хорош.
Драконьи следы от нечаянных глаз прикрывает
Рыжей, хрустящей листвой.

И скучает.

________________

Присни меня в заснеженном рае
Так, чтобы рвало от белого.

Чтобы кричать мне: к морю! путь укажи,
...пока я ещё жив.

С губ твоих слетают чёрные птицы,
Во сне я умею по буквам читать их крик:

"Рвано пенится море твоё кровью,
Стынет оно в моём ледяном раю.
В снах своих я обнажён до сердца,
В котором места тебе не найду.
Проснись от меня, вдыши
Кого-то ещё – живого".

Но я не могу, люблю
Твоё отравленно-нежное море.
И, умирая, молю:

Присни меня в заснеженном рае
Так, чтобы рвало от белого.

________________

Ночь, Марий. Посиди со мной рядом немножко.
Я не то что скучал, просто как-то на сердце... дождливо.
Ты сегодня как прежде – улыбчиво-скромный.
Что ж, давай поиграем, будто я всё такой же отчаянно-сильный.

Посидим в тишине, мы же вроде как в ссоре......не важно.
В прошлом сне собирал тебе крылья из листьев.
Ты взлетал, мои руки...и даже ресницы – дрожали.
А глаза наливались чем-то оранжево-лисьим.

________________

Расскажи, когда мы успели стать такими нелепыми и большими?
Я слегка поднимаю руку, задевая небесную ширму.
Небо рвётся на всхлипы и молнии – оно тоже отчаянно-взрослое,
Но рыдает дождём, как маленький, пряча в тучах своё лицо.

Я твой мир разукрасил бы радугой, карамельно-цветастым маревом
Затянул эти шрамы – признаки слишком личной твоей войны.
Но гуашь – как отсылка к детскости; мир залип на демотиваторах,
Чтоб забыть навсегда, как мятою пахли пальцы во время грозы.

________________

Он говорит: «Я от тебя всё равно убегу, не надейся,
Спрячусь под лист кленовый, и хоть убейся –
Не отыщешь, в лесу таких миллион!»
И глаза свои щурит хитро, влажно...
Он такой самостоятельный и отважный,
Мы похожи в чём-то – я тоже раньше
Просыпался с мыслью: гори оно всё огнём!

Но бывает, знаешь, совсем другое:
Когда небо над нами сиренево-голубое,
У меня внутри разливается море,
Равновесие и тепло...
Ненадолго, конечно, но так и надо.
Словно чья-то тонкая хищная лапа
Тянет рыжее солнце прямо в моё окно.

________________

Я Рита, мне пять с половиной, осенью будет шесть!
На полке сандалии новые ждут не дождутся лета.
Скоро в них побегу делать для мамы букет
Из одуванчиков. Жёлтый – немного пыльный,
Но солнечно-тёплый цвет.

Питер. Трава-полынь, новопассит в таблетках
В торбе на левом плече. Россыпь тетрадных клеток
Перечеркну прямой и напишу по новой.
Семнадцать. Я Мэгги, Мэг. Крыши домов и смех
Братьев в пустых вагонах.

Четыре часа утра, иду вдоль трамвайных рельсов.
Взрослая и ничья – мечта всех парней за двадцать.
Смеюсь, вживаясь в роль развратной принцессы Марго.
Местами весьма интересно.

Последнее имя – М. Море, ракушки, дверь, чайки,
Порезы вен – веришь, что так, случайные?
Твоё неизменное «Да» на: «Хочешь, зайдём чуть дальше?» и...
Знаешь, в конце весны я раненый тихий зверь
С сердцем из одуванчиков.

________________

У меня тобой кровоточат сны.
Все до одного я их соберу
И возьму с собой.

Чтобы никого больше не вязать
Узами любви, –
Строй свой храм, Луна,
На моей крови.

И когда моря донесут до дна
Память о тебе,
Чистою водой обернётся то,
Что казалось мной.

Может быть тогда ты увидишь сон:
Где-то на Луне бьют колокола, но не слышен звон.
Ты стоишь, забыв, как это: «дышать» –
Кончиком хвоста твои вены рвёт девочка-лиса.

...

А ещё спустя много разных снов
Ты поймёшь, что сам для кого-то был
Девочкой-лисой.

________________

Кошкой крадётся солнце по спальне,
пускай будет с привкусом мяты и лайма
чувство этой весны.

Медовой палитрой окрашено небо –
мне снятся драконы и раннее лето
(дразнящая мысль о единстве людей и птиц).

А утром смеюсь, и вот в чём причина:
закончился сон, но отчётливо видно
синие перья вместо твоих ресниц.

________________

Как известно, любая замкнутая энергетическая система стремится к самоуничтожению. Поэтому мне привычней рассматривать наши отношения как что-то вроде поезда, где мы едем – два случайных попутчика – травим друг другу истории, ведём себя достаточно вежливо. Но известное дело: колёса стучат, скоро утро, и мы расстанемся – без сожаления.

Я стираю любые признаки излишнего внимания в твою сторону; стремлюсь к тому, чтобы внутри ничто не дрогнуло, когда станет очевидно, что ты всё чаще смотришь в окно, и внимание твоё, как и прежде, собрано, но уже на ком-то другом. Знаешь, со временем это действительно перестаёт быть чем-то особенным – делать вид, что мне всё равно.

Понятия не имею, выбрал ли верную – или нет – модель поведения. Но это удобно: пересечения в режиме делового общения не требуют много энергии, а поскольку всю дорогу маюсь с накоплением последней, то это в моих интересах – не допустить протечку там или сбой. Кстати сказать, любому школьнику ясно, что для эффективной работы система должна быть простой.

________________

Звери, вылезайте, хватит торчать внутри. Сегодня особенно мерзко. Звери, давайте поговорим!

Мягкими лапами из-за диска луны вырастает в пространстве Зверь Под Номером Три. Это Зверь для небес. Или Зверь для дорог... Чертит линию жизни в правой ладони – моей. Зверь, скажи, что я до неё не дорос. Мне до этой черты, как туману до россыпи звёзд, – далеко... Зверь оскален в улыбке и медленно тянет слова:
"Жизнь коротка, а я ленивый, как кошка, с тобою здесь так, нанемножко, успеешь – лови. Но помни: время порвёт на крошки всех, кого ты любил".

Стараюсь ровнее стоять, ощущая на коже дыхание Зверя Под Номером Два. Это медленный недоконтакт в рамках моих "хочу" и твоего "нельзя". Это как сон, где тонешь, не ощущая дна. Или как секс, но только глаза в глаза. И я от тебя детонирую, я воспаляюсь, губами ловлю ответ:
"Сам виноват. К тебе так легко подкрасться, а сделать своим – нет. Учись доверять, зная, что будешь сражён, распят. Боишься – живи один, а любишь – умей терять".

Пальцами по стеклу: "Здравствуй, Последний Зверь... Ты многое мог бы сказать, но давай посидим в тишине". Он не спешит, молчит, дышит теплом в ответ. И я вспоминаю сон, в котором кормил лошадей. Мне было не больше пяти; рядом стоял пастух и разжигал костёр (или он жёг траву...) Лошадь глотает хлеб, морда её в крови, кровь на моих руках. Я не люблю огонь; лошадь горит дотла, зола и горки червей. Крик разрывает ночь, и я обращаюсь к той, что лежит со мной:
"Знаешь, в конце весны я раненый тихий зверь..." А женщина говорит: "Спи, это только сон".

________________

Сновиденный мир окружён пустотошной энергией острых зверей,
Где каждый из них – претендент на твой личный тотем.

Сложилось бы всё иначе, если б ты был ничей,
Но волны и снег осторожно влекут твою жизнь к моей.

Спи так, словно море солью лижет глаза изнутри,
В венах пенится в кровь и отдаётся болью.
Тотем – это Чайка, что кружит над вымерзшей гладью воды.
Тотем – это Лис, следящий за рваным полётом.

Всё кончится здесь, на дороге в Эдем. Спи так, будто выбора нет.
Палитрой карминовой выстлан рассвет и перьями тает в груди.

Я девочка-зверь: уйду, когда ты войдёшь во вкус.
Дай мне напиться воды – я буду лакать из рук
(личных до тошноты, сновиденных, как тотем...)
Лучшее из искусств – умение быть собой
Здесь, на дороге в Эдем.

________________

(...)

У меня нет ключей, у меня внутри почему-то одни корабли,
Которые каждый раз тонут, не успев никуда отплыть.
Их обломки проступают на венах точками,
Про которых и вовсе не хочется говорить.

________________

Это как волна, что накатывает необратимо.
Пообещай быть сильным и уходи красиво
Вниз, на дно, в ту ледяную стужу.
... Или куда поглубже.

________________

Пусть тебе приснятся сны,
как гигантские киты
помещаются внутри нас,
выплывают прямо из глаз,
бьют хвостом и задают ритм,
дышат телом, подыши и
ты.

________________

Почему-то особенно медленно
движется
кровь моя...
Сны этой девочки – как бумажные птицы:
настолько пронзительны,
что можно порезаться
о края.

________________