Любовь и война - по рассказам отца

Мой отец в восемнадцать пошёл воевать,
Хотя в сущности был он мальчишкой,
Средь боев он стихами заполнил тетрадь
И по взрослому мудрыми слишком.

В той тетради ни слова почти о войне,
Лишь любовь и ручные картинки,
Удивительно было мне это вдвойне,
Был отец из российской глубинки.

Дни и ночи шагали они на Берлин -
Те мальчишки с Алтайского края,
Что вернётся, не верил из них ни один,
и сберечься от пуль не стараясь.

Они знали, что нужно, ни шагу назад,
Гнать фашиста, себя не жалея,
Глядя смерти бессовестной прямо в глаза,
И траншея была, как аллея.

Та война не похожа была на кино,
Было страшно, но шли они смело,
Если спирт подвозили - все знали давно -
Скоро в бой им идти прикипело.

И усталость, казалось, была не причём,
Шли, толкая вперед, кто слабее,
Если ранен серьёзно, подставив плечо,
С поля боя тащили скорее,

Чтобы только, как можно, к санбату успеть
Дотащить, чтоб не сгинул от боли,
Ведь была не страшна им беззубая смерть,
Им бездушными стать не позволив.

И запомнилось мне из рассказов отца:
Нет ужасней боёв со "своими",
Ведь мы скроены все воевать до конца,
в чем похожи до одури с ними.

Не нужны нам ни отдых, ни сон, ни покой,
Если жизнь даже мало, что значит,
Нашим силы сливаются бурной рекой,
Мы не можем сражаться иначе.

А когда бой закончен был, сдавшихся в плен,
На расстрел повели, как обычно,
Ведь предатель не должен ходить по земле,
И все знали об этом отлично.

Тот расстрел не похож был совсем на расстрел,
С пулемета от ног и все выше
Бил боец и в глаза им с презреньем смотрел,
Их страданий от боли не слыша.

Но, для всех к удивленью, не падал один,
Только в голову пуля скосила,
Весь израненный в клочья стоял исполин,
Не спугнув их ни волей, ни силой.

Так и шли с твёрдой верою все, как один,
Эта драка была не забавой,
Но не ради лишь мести пошли на Берлин,
Наш народ та война задолбала.

И силен был противник, но нас не сломить,
Хоть питались порой лишь стихами,
Средь страданий и боли, пытаясь любить,
И чтоб чувства в душе не стихали.