Пороша тип в Пролог на небесах

Пороше  в  пору  удавиться,
Но  он   же  тот  еще   козел,
Нет  даже  мысли, чтобы  смыться,
Попрятал  золото, что  мел.

А  сам  он  будет  упираться,
Коль   есть   надуманный  предлог,
Что  Запад  не  велел  сдаваться,
Он   будет  типом,  чтоб  в  пролог,

В  «Пролог  на  небесах» попасть  по  Гете,
Где  Мефистофель  говорил:
«Ни дать ни взять кузнечик долгоногий,
Который по траве то скачет, то взлетит
И вечно песенку старинную твердит.
И пусть еще в траве сидел бы он уютно, —
Так нет же, прямо в грязь он лезет поминутно».

А  до  того  еще  сказал  для  Бога:
"Мне нечего сказать о солнцах и мирах:
Я вижу лишь одни мученья человека.
Смешной божок земли, всегда, во всех веках
Чудак такой же он, как был в начале века!
Ему немножко лучше бы жилось,
Когда б ему владеть не довелось
Тем отблеском божественного света,
Что разумом зовет он: свойство это
Он на одно лишь смог употребить —
Чтоб из скотов скотиной быть!"

На  что  сам  Бог  ему  ответил:
"Ты кончил? С жалобой одною
Являешься ты вечно предо мною!
Иль на земле добра совсем уж нет?"

А  Мефистофель  вновь  о  грустном:
"Нет, что ни говори, а плох наш белый свет!
Бедняга человек! Он жалок так в страданье,
Что мучить бедняка и я не в состоянье".

А  Бог  напомнил,  кто  Пороша  есть:
       "Он мой раб."
Вновь  Мефистофель  возразил:
"Но не такой, как все; он служит по-иному;
Ни пить, ни есть не хочет по-земному;
Как сумасшедший, он рассудком слаб,
Что чувствует и сам среди сомнений;
Всегда в свои мечтанья погружен,
То с неба лучших звезд желает он,
То на земле – всех высших наслаждений,
И в нем ничто – ни близкое, ни даль —
Не может утолить грызущую печаль."

Тогда  вот  так  сказал  Всевышний:
"Пока еще умом во мраке он блуждает,
Но истины лучом он будет озарен;
Сажая деревцо, садовник уже знает,
Какой цветок и плод с него получит он."


А  Мефистофель  вновь  перечит,
Отдать  Порошу  просит  лишь  ему:
"Бьюсь об заклад: он будет мой!
Прошу я только позволенья, —
Пойдет немедля он за мной."

Господь  вдруг  с  этим   согласился:
"Пока живет он на груди земной,
Тебе на то не будет запрещенья:
Блуждает человек, пока в нем есть стремленья."

Осталось  малость, Мефистофель  уточнил:
"Благодарю: не надо мертвых мне!
От трупов я держуся в стороне.
Нет, дайте мне здорового вполне:
Таких я мертвецам предпочитаю, —
Как кошка с мышью, с ними я играю."

Господь  так  окончательно  решил:
"Тебе позволено: иди
И завладей его душою
И, если можешь, поведи
Путем превратным за собою, —
И посрамлен да будет Сатана!"
От  автора  добавлю  и  Пороша.

Но  Мефистофель  так  еще  сказал:
"Сознаньем слабым и минутным!
Игра мне эта не страшна,
Не проиграю я заклада;
Но только знайте: если мне
Поддастся он, пусть будет мой вполне:
Триумф победы – вот моя награда!
Пусть вьется он в пыли, как тетушка моя,
Достопочтенная змея!"

Вот, что   сказал  Бог  на  прощанье,
Там  были  ведь  сыны  небес  и  рая:
"Тогда явись ко мне без колебаний!
К таким, как ты, вражды не ведал я…
Хитрец, среди всех духов отрицанья
Ты меньше всех был в тягость для меня.
Слаб человек; покорствуя уделу,
Он рад искать покоя, – потому
Дам беспокойного я спутника ему:
Как бес, дразня его, пусть возбуждает к делу!
А вы, сыны небес и рая, —
Пусть вечно радует вас красота святая,
И ко всему, что есть и будет вновь,
Пусть проникает вас священная любовь,
И все, что временно, изменчиво, туманно,
Обнимет ваша мысль, спокойно-постоянна".

А  Мефистофель  что  о  всем  подумал,
Порошу  как  к  себе  забрал:
"Охотно старика я вижу иногда,
Хоть и держу язык; приятно убедиться,
Что даже важные такие господа
Умеют вежливо и с чертом обходиться!"

На  этом  каламбур  я  завершу
С  почтением  к  Богу, Сатане,
К  умам  великих, к  Прологу  в  небесах,
Куда  Пороша  заступил, продав души  своей  остатки.


06  мая  2017 г


Рецензии